Хобби Сереги Костикова

Константинов Евгений Михайлович

Остальным троим, – господам Фуфелу, Пану Зюзе и Шубе, то есть, мне, для начала дайте опохмелиться и поесть. Никодим, Шубе ничего объяснять не надо, а двум другим растолкуй, что и как. Вскоре сделаю для них дополнительные комнаты, а пока что потеснитесь как-нибудь. Что-то хочешь сказать, Федот? Понял, понял. Быстро же вы все выпили…

Воспользовавшись пинцетом, скульптор аккуратно перенес Шубу на газон. После чего вплотную к газону придвинул плот; Фуфел с Паном Зюзей перенесли на материковую часть Застолья бесчувственного Боярина и с рук на руки передали другим живчикам. Как и велел скульптор, Боярина

перенесли в пустующую комнату и уложили на кровать поверх одеяла…

Без пятидесяти граммов водки Серега все-таки не обошелся. Может, и не стал бы пить, но слепив и оживив алкоголь для живчиков, глядя, как вместе с другими Шуба, Фуфел и Пан Зюзя расселись за столом и, видимо, выпив за знакомство, закусывают и о чем-то оживленно беседуют, скульптор «составил им компанию».

И ведь помогла водка – в плане пальцев, которые перестали трястись. Однажды, во время утиной охоты на вечерней зорьке он вместе с другом Максимом попал под проливной дождь. Дело было на одном из островов Рыбинского водохранилища под Весьегонском. Пока переправлялись на лодке на материк, пока добирались до охотничьего домика, промокли до нитки, продрогли, а Максим умудрился еще и руку себе до крови поранить…

Зато в домике у них был спирт. Друзья этот спирт, как положено, разбавили, рану обработали, печку быстренько растопили, выпили по первой, по второй, закусили, расслабились, и принялись рассуждать о водке. В том плане, что как она в некоторых случаях бывает необходима: и как дезинфекция, и как анестезия, и чтобы согреться… Если грустно человеку – развеселит, весело – еще веселей станет, хочется заснуть – поможет, хочется взбодриться – тем более… Ни тот, ни другой в быту особо-то алкоголь не употребляли, но вот, поди ж ты, сидя в тепле охотничьего домика, уставшие и довольные жизнью, едва не сочинили поэму, посвященную водке.

Вот и сейчас помогла Костикову сорокоградусная жидкость, и он, взбодрившись, вплотную приступил к созданию композиции «Охотники на привале». Переставшие трястись пальцы, сноровисто разминали послушный пластилин, воображение работало, и уже готовой для применения площадке «Лесная опушка» пустовать осталось недолго.

Серега лепил и нет-нет да поглядывал на Застолье. Как и предполагалось, дорвавшиеся до опохмелки Фуфел и Пан Зюзя не торопились покидать обеденный стол, на который Зинаида выставила местную закуску: яйца – из курятника, свежие огурцы, помидоры, редиску и зелень – с грядок, яблоки, груши и сливы – с деревьев. Шуба, слегка утолив голод, разговорился с Борисычем. Скульптор был уверен, что в Застолье они, как и в естественной жизни станут приятелями.

Своим появлением новички нарушили в Застолье равновесие полов, и теперь было очень интересно узнать, как сложатся дальнейшие отношения между живчиками. Справится ли Никодим с обязанностями коменданта, которые скульптор не собирался передавать кому-либо другому? Он вообще не собирался вмешиваться в социум живчиков, пусть сами разбираются.

В сложившейся ситуации, в первую очередь интересно было бы понаблюдать за женщинами. Кто из них положит глаз на видного парня, весельчака Фуфела, у которого влечение к женскому полу все-таки превосходило интерес к зеленому змею? Приглянется ли хоть кому-нибудь Пан Зюзя? А Шуба – не стыдно ли скульптору будет наблюдать за своей копией со стороны? Во всяком случае, на острове, наедине с Викой лицом в грязь Шуба себя не уронил. А как поведет себя на материковой части композиции? Впрочем, Серега всегда легко вливался в компании, найдет общий язык и с живчиками.

Про Боярина, который в любой момент мог выйти из комы, тоже нельзя забывать. Вообще-то в Застолье стоило бы вновь восстановить равновесие полов. Серега вспомнил про незаконченную «военно-фашистскую» композицию, для которой были почти полностью созданы как раз четыре женщины. А что – отобрать у фашисток оружие, добавить недостающие детали одежды, и чем они будут отличаться от той же прапорщицы Тамары? По большому счету – ничем.

Но прежде необходимо позаботиться о жилье для каждого отдельно взятого живчика. Об этом стоило посоветоваться с комендантом Никодимом. Еще хотелось «поговорить» с глазу на глаз с Шубой, который для лучшего понимания мог бы воспользоваться тетрадью и карандашом Маргариты Николаевны…

Не успела эта мысль прийти в голову, как скульптор увидел, что с его опередили – тетрадь вновь задействовал Владислав Мохов.

«Привет, дружище! – Серега принялся читать через лупу его новое послание. – Деньги по карточке получил? Я свое обещание выполнил, ты – пока не полностью. Понимаю, у тебя проблемы. Могу помочь их решить…»

– Влад, я выполню все обещанное, дай срок, – посмотрел Серега сверху вниз на коротко стриженого живчика, в одиночестве стоявшего посередине фруктового сада. – Вновь хочешь предложить денег? Что попросишь взамен?

Понимая, что без тетрадки не обойтись, скульптор перенес ее пинцетом к ногам Мохова. Тот торопливо начеркал в ней еще что-то.

«Если ограбили инкассаторов, менты могут нагрянуть сюда с обыском?»

– Вряд ли, – ответил Костиков, но, словно спохватившись, добавил. – Хотя все может быть.

Здесь он лукавил. С места ограбления его доставили в больницу, затем домой, сюда. Предположить, что он в сговоре с грабителями, еще было можно, но чтобы они в его отсутствие притащили в его квартиру на двенадцатом этаже огромный мешок денег…

«Тогда перенеси всех в нас в другое место», – написал живчик.

– Куда? – Серега вспомнил недавний не слишком правдоподобный рассказ пожилого инкассатора Николая Гавриловича. – Была бы у меня потаенная квартира – другое дело.

«У меня есть такая квартира. Двухкомнатная. Пустая».

– Шутишь, Влад?

«В том же доме, на Сретенке, в котором я живу. В соседнем подъезде, на том же этаже. Эти две квартиры имеют одну общую стену и замаскированную дверь».

– И? – только и смог выговорить Серега, в очередной раз перенеся тетрадь пинцетом к ногам Влада.

«Квартира давно мной приватизирована и надежно заперта на металлическую дверь. Коммунальные услуги и все остальное оплачивается со специального счета из-за границы».

– И… что ты предлагаешь?

Мохов, конечно, миллионер, Серега хорошо это знал, но чтобы иметь вторую квартиру в самом центре Москвы и не сдавать ее каким-нибудь иностранцам за очень приличную сумму, – как-то в голове не укладывалось.

«Ключи от квартиры у мужика, который отдал тебе банковскую карточку. Назвав ему кодовое слово, без проблем получишь ключи».