Хочешь мою жизнь?

Тимофеева Анюта

Померещится же такое... Хорошо, что утром проснулся и увидел: я - это я, и проснулся там же, где и засыпал. А то я уже после рассказа Лии обо всем начал задумываться.

Эпилог

Кейлин

Первый муж Старшей госпожи дома! Да просто первый муж той госпожи, ради которой я готов на все! Мне это не снится, хотя сам себе не верю.

Я – тот, кого в любой момент могли продать или отдать на коррекцию. Теперь мне даже в голову не приходит обвинять госпожу Лийлайну, ту, первую, в своих проблемах. Я был… сумасшедшим, наверное. Я ведь осуждал в душе госпожу Лийлайну, и она это чувствовала. Если бы моя нынешняя

госпожа не оказалась добрее, и не простила мои поступки – быть мне казненным за попытку отравить госпожу, в которой я сам признался. Но сейчас… Кто из мужчин может похвалиться, что Матерь Всего Сущего дала ему второй шанс? Я ради госпожи сделаю все! У меня даже мелькала безумная мысль отдать ради нее жизнь, если бы это потребовалось. Но никакой опасности нет. Наверное, это хорошо. Что же, тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы в госпоже Лийлайне никто не заподозрил кого-то другого. Если даже и прежняя хозяйка ее тела благосклонно отнеслась к их обмену, то, получается, я буду помогать обеим своим госпожам.

Мне очень повезло, потому что госпожа меня по-настоящему использует, и часто! Если бы остальные знали, мне бы завидовал весь гарем. Но об этом рассказывать нельзя, нельзя хвастаться. Я и не собирался. Для них достаточно того, что я муж! Сложнее всего справляться с ревностью. Но я первый муж, госпожа мне доверяет, и я никогда ее не обману, издеваясь над Рианом и Вейтом за ее спиной. Даже если бы парни задирались и оспаривали мой авторитет, я бы постарался все решить, чтобы не огорчать госпожу. Но, хотя это редкость для гарема, из нас получилось что-то вроде команды. Зато никто из нас не боится, что соперник его подсидит… или «подлежит»? А свою ревность или раздражение я быстро лечу, вспоминая отвращение к самому себе после того, как не стал защищать Риана от прописки.

Впрочем, психика мужчин еще и не такое выдерживала – нас этому учили, поэтому сегодняшняя счастливая жизнь давно стерла из памяти все те ужасы.

Ветайрэ

Не так давно я думал, что не выживу. Нет, над нами в борделе особенно не издевались, и лекарь осматривал, и вейдже давали только изредка. Но… из хорошего дома попасть в бордель, потому что перестал вызывать интерес, и гарем обновили, продав одних и закупив других наложников… Думал, что лучше бы Матерь Всего Сущего забрала меня к себе, а вот эта госпожа, которая выбрала меня для развлечения, останется самым лучшим воспоминанием до конца жизни.

И даже не поверил своему счастью, когда меня забрали в дом. Хотя прекрасно знал, что буду там общим блюдом. И знал, что остальные мужчины будут относиться ко мне, как к шлюхе, хотя в чем моя вина? Но все равно за счастье принадлежать одной женщине я бы терпел все! И вдруг… она придумала так, что никто не знал, откуда я. Знала только Старшая хозяйка, да два личных наложника госпожи Лийлайны. И даже они не пользовались своим положением, защищая при этом от остального гарема. И они мне нравятся, оба. Я с ними не просто расплачиваюсь за покровительство, я уже осмелел, и иногда пытаюсь соблазнить. И госпожа иногда дарит мне свое расположение, и парни не убивают меня за это!

Риан

Не знаю, кто и зачем распускал слухи о жестокости госпожи Лийлайны. Наверное, они вообще ничего не знали о ней, или позавидовали мне, и специально решили напугать. Конечно, я сам завидую Кейлину, и он это знает. Еще бы ему не завидовать – первому, используемому мужу нашей госпожи! Он бы первый мне не поверил, если бы я сказал: «Мне все равно». Но, зато, когда госпожа вызывает меня к себе в спальню… Нет, я не дразню его – я не сумасшедший, а он ревнивый. И он мне нравится. И если вспомнить,

как мне повезло на той церемонии, где его назвали мужем… Конечно, это везение вряд ли повторится, но мне и внизу нравится.

Если бы такое будущее предсказал мне кто-нибудь, когда я под палящим солнцем долбил сухую землю на огороде…

***

Кирилл

Ну и вещи я видел на этой планете. От откровенно страшных, вроде издевательства на рыночной площади, до странных и непонятных, но чем-то притягательных.

Меня порадовало, что Лия так же, как и я, избегала кровожадных зрелищ. Берегла от них меня, а сама хотела потом оторваться без свидетелей? Мне показалось, что нет. Мои страхи перед полетом сюда не оправдались. Наши отношения даже стали нежнее. Я понимаю, что не хочу улетать без нее, и не хочу жить на Земле один. Остаться здесь, с возможностью в любой момент улететь на Землю? Я согласен. Лия ни разу не обманула меня ни в чем, даже иногда преувеличивала опасность, поэтому ей я доверяю. Тем более, что мы уже решили: вернемся на Землю, сравним свои ощущения, завершим там дела, если решим улетать. В любом случае, время еще есть.

А здесь наметилось еще одно культурное мероприятие – Лия пообещала показать мне театр:

– Ты еще не видел нашу местную достопримечательность. А то решишь, что здесь вообще каменный век, все развлечения сосредоточены на рыночной площади.

И этот театр оправдал ожидания! Я так давно не смеялся! Переделать наши сказки, пьесы, чтобы перевернуть там мужские и женские роли – это же надо было так постараться! Хотя, как в кривом зеркале, некоторые проблемы в этих «перевертышах» стали выглядеть совсем по-другому, и посмотреть было интересно.

Но исполнение, конечно! У этих парней такая школа! Я никогда в жизни не был на балете – ну, Бог миловал, не люблю я эти зрелища, а ни одна из Верхних не была такой догадливой садисткой, чтобы использовать культуру в качестве наказания. Но, конечно, знал, что это тяжелый труд, и учиться ему начинают с детства. Так что их выступления были впечатляющими. А все эти соблазнительные раздевания… Нет, меня они не соблазняли, а вот женщин – очень даже, и я понял, что моей спутнице подобные зрелища тоже небезразличны. Я не упертый принципиальный дурак, я решил, что стоит взять на вооружение кое-какие вещи.

Лайна

Он мне доверяет, и я не могу предать этого человека. Мои преподавательницы были бы в ужасе, потому что все в этой фразе хорошо, пока они не осознают, что речь идет не о родственнице или близкой подруге, а о мужчине. Но, к счастью, я теперь не наследница, и не Старшая, а женщина, от которой никто не требует соблюдения правил. А с некоторыми нашими правилами я теперь не согласна. Что же, я сама себе хозяйка. Отвечаю теперь только за себя, и за доверившегося мне человека – Кира.

Надо решить, как жить дальше. Конечно, вернуться на Землю нужно, хотя бы для того, чтобы решить что-то с работой – и для меня, и для Кира. Сейчас отпуск и у меня, и у него, а дальше надо что-то решать. Если я выдерну его из привычного мира, лишу работы, зарплаты, карьеры – я должна быть очень уверена в том, что смогу и дальше обеспечивать нормальную жизнь нам обоим. Даже на Венге парни перед тридцатилетним рубежом переучиваются на спецов – те, кто не ленив, и готов учиться и работать. Я не должна обрекать своего мужчину на какую-то нищую жизнь, когда ни он, ни я не сможем достойно зарабатывать. Но на Венге я пока никто. Наследства мне – вот незадача! – никто не оставил. И на Земле не оставил таких денежных запасов, чтобы жить, ни на кого не оглядываясь. Но сидеть в офисе каждый день мне скучно. Все же меня готовили к другому.