Хочешь? Получай!
Шрифт:
– В походе проверим, кстати, меня можете называть атаман Кудряш.
– Атаман - это что титул такой?
– Наморщив лоб, поинтересовался Борислав, усиленно пытаясь припомнить, слышал ли он когда-нибудь такое слово.
– Нет, это не титул, это звание. Остальное узнаете на месте, а сейчас давайте занимайтесь делом, задерживаться нам здесь не стоит.
Отдав распоряжение, я вернулся к андроидам и вновь поднялся на горку и стал в бинокль рассматривать горизонт, не желая вновь встречаться с воинственными степняками. На этот раз горизонт был чист, да и дело уже близилось к ночи, а они не очень жаловали путешествовать по темноте, предпочитая это делать днём, с чем это было связано, я не знал, но предпочитал идти ночами, чтобы избежать неожиданной встречи с большой ордой, деваться-то в степи особо некуда.
Наблюдать
Возвращались мы, неспешно проходя за ночь не более двадцати километров за ночь, но чаще всего измотанные долгой дорогой люди проходили километров пятнадцать и под утро валились от усталости. Прекрасно понимая их состояние, я отправлял своих андроидов на охоту, и только благодаря этому бывшие пленники хоть как-то могли волочить ноги. В общем, дорога домой оказалась для нас довольно утомительной, но всё ж на восемнадцатый день мы с горем пополам добрались до облюбованной мною излучины, где уже была наполовину возведённая крепостная стена.
Нас заметили издали и поначалу всерьёз забеспокоились, но разглядев знакомых лошадей, успокоились и выслали делегацию для встречи. Подъехав к ним, я соскочил с коня и, поздоровавшись со всеми, поинтересовался у старосты:
– Верин, надеюсь, за время моего отсутствия у вас никаких проблем не было?
– Нет, воин, проблем у нас не было, да и степняки не появлялись, только один раз торговый корабль на ночь на стоянку становился, и мы выменяли на еду швейные иголки, несколько топоров с молотками, а также взяли четыре пилы. Торговцы обещали на обратном пути к нам заглянуть с новым товаром.
– Случаем не знаешь, куда они шли?
– С любопытством поинтересовался я, предполагая, что торговый корабль направлялся в портовый город работорговцев.
– Так эта... говорили в устье Большой реки, есть очень богатый город, с которым только кочевники дела имеют, а также те, кто по воде к ним иногда захаживает, но таковых очень мало будет, так как без ярлыка ханского непременно убьют или в рабство продадут.
– Ответил старик и с презрением сплюнул на землю.
– И как же этот город называется?
– Я-то сам никогда не слыхивал, что в тех местах какой-то там город имеется, но эти ироды окаянные говорили о нём. Его название Джерсан, а правит в нём великий хан Тугуркан. Ещё говорили, что великий хан не степняк вовсе, а какого-то иного роду племени. Больше мне об этом городе ничего неизвестно.
– Ну что ж, уже для начала и этого вполне достаточно для размышлений о нашем будущем...
– Тихо проговорил я и, немного подумав, отдал распоряжение:
– Староста пусть твои люди пристроят новых людей, они все из полона, так что отнеситесь с пониманием. Как только всё сделаете, постройтесь возле стены, я хочу обратиться ко всем и объяснить ситуацию, в которой мы все оказались и, что нам предстоит. После моего обращения пусть каждый сам за себя решит, оставаться ему или нет. Неволить никого не буду.
Старейшина внимательно всмотрелся в моё лицо и, кивнув головой, озадачил своих односельчан проводить измотанных людей на излучину, предоставив мне возможность немного передохнуть, прежде чем обратиться ко всем с речью. Дождавшись, когда вся разношёрстная колонна бывших пленников пройдёт через проход, где в скором времени должны появиться крепкие ворота, я обошёл стену и остался вполне довольным качеством работ. Крепостная стена уже сейчас была способна выдержать некоторое время плотный артиллерийский огонь, но и только. Для того чтобы стена по-настоящему была неприступной, надо было ещё приложить очень много труда, да и вообще если смотреть на дело шире, следовало всю излучину обнести крепостной стеной, как с суши, так и со стороны Большой реки, оставив только большой каменный причал для торговых судов. Мысль, конечно, была интересной, да только для возведения столь масштабного сооружения требовались многие годы, которых у меня, разумеется, не было. Присутствие на планете моей
Пока крестьяне откармливали бывших пленников, я вновь прошёлся вдоль стены, рассматривая её в мельчайших подробностях с целью выявления каких-нибудь огрехов, но таковых опять не обнаружив, сел на своего скакуна андроидного и поскакал в сторону взгорка. Поднявшись на его вершину, я достал из походной сумы бинокль и всмотрелся в степь. За время моего отсутствия крестьяне распахали довольно большие участки и сейчас с десятка два женщин чем-то в полях занимались. Удивившись такой предприимчивости я, в который, раз подивился прозорливости деревенского старосты, у которого ещё мне следовало поучиться житейской мудрости. Ничего не скажешь, ушлый старик. Вздохнув, я вернул бинокль обратно в суму и поехал дальше осматривать будущее казачье пристанище.
Вернулся обратно на излучину я часа через три и увидел возле возводимой крепостной стены сгрудившихся людей. Заприметив меня, они засуетились, и освобождённые из полона воины немедленно взялись выстраивать людей. Я умышленно не торопился, давая им возможность справиться с этой задачей, а заодно собирался с мыслями, намереваясь предложить им свою затею и уж после этого пусть каждый решает сам за себя, останется ли он на Хортице или попытает счастья в каком-нибудь другом месте. Подневольные люди мне здесь совершенно ни к чему, мне здесь требуются вольные и сильные люди, сплочённые в единый кулак общей для всех идеей и целью. Только так и никак иначе можно создать настоящую казачью боевую дружину, способную переломить хребет любому противнику, пусть даже имеющему многократный численный перевес.
Медленно подъехав к неровному строю, я остановил своего скакуна в метрах семи от него. Люди, глядя на меня, притихли, явно ощущая судьбоносность момента. Выждав некоторую паузу, я тронул коня и проехался вдоль строя, буквально всматриваясь в каждого человека. Кто-то был напряжён, словно натянутая тетива лука, а кто-то просто скучал, лениво посматривая на меня, но всё ж таки большинство ожидали нечто особенного. Буквально ощутив внутренней интуицией, что дальше тянуть уже нельзя, я выехал в центр и, ещё раз оглядев неровный строй, заговорил:
– Люди, если кто ещё не знает, я атаман Кудряш. Я пришёл на эту землю, чтобы создать вольное поселение свободных людей, независимых от воли буйно помешанной аристократии. Здесь на излучине, которую я нарекаю Хортицей, мы на общем сходе решим по каким уставам нам всем тут жить. Учтите, не каждый будет иметь права голоса, это право ещё надо заслужить. Если ты полезен обществу - говори, если нет, стой в сторонке и помалкивай, но, если у тебя есть интересная и полезная для людей мысль - выходи и говори, обсудим. Есть и ещё одно условие. Строгое соблюдение выработанных правил общежития и подчинение старшим. Несоблюдение этих простых правил будет строго караться. Здесь места суровые и без чёткого соблюдения дисциплины просто не выжить, а нас к тому же очень мало, а врагов тьма тьмущая. Из этого следует, что каждый из нас от мала до велика, обязан уметь хорошо обращаться с оружием, чтобы защитить нашу свободу. Свобода и независимость штука очень дорогая и не каждый в состоянии за неё заплатить и далеко не всегда цена эта измеряется деньгами, за свободу и независимость чаще всего приходиться платить своей кровью на поле брани учтите это на будущее. Именно по этой причине обучение воинскому ремеслу мы все будем совмещать с очень тяжёлой работой, я понимаю, это сложно, но иного пути не просто существует. В дикой степи неспокойно. Воинственные племена степняков регулярно совершают набеги на баронства и гонят полон в портовый город Джерсан где продают людей в рабство, затем их загоняют в трюмы больших морских кораблей и куда-то увозят. Куда конкретно, не спрашивайте, я не знаю, но рано или поздно выясню. Сейчас для нас главное капитально обустроиться на Хортице и научится сносно обращаться с оружием, а затем мы начнём отбивать пленников, раз уж этим благородным делом не хотят заниматься родовитые аристократы из вольных баронств.