Хочу бабу на роликах!
Шрифт:
Он мучил меня не меньше двух часов. Я, сама не знаю почему, как дрессированная собачка, выполняла все его команды. А Александр Андреевич как-то остолбенело молчал.
Был уже четвертый час, когда мы вышли из мастерской.
– Саша, что это было? Какое-то наваждение. Ох уж эти творческие натуры. Вы не сердитесь на меня за то, что я вас в это втравил?
– Нет, что вы, мне было интересно. И потом, фотография и вправду хорошая.
Тарас все-таки сделал моментальный снимок для друга Шурика. И мне тоже вручил один экземпляр, пообещав, что «эпохальный»
– Да, он мастер. Саша, я пока сидел в уголочке, тихо сходил с ума.
– От чего?
– От вас! Вы изумительны, только цены себе не знаете.
– Спасибо, я так давно не слышала столько комплиментов.
– Это не комплименты, это признание, Саша.
Мы как раз подошли к его машине.
– Саша, тут совсем близко, может, пройдемся пешком, ночь такая теплая…
– Но вам же завтра улетать.
– Ну и что? Тут ходу десять минут. В конце концов, отосплюсь в самолете.
– Хорошо, пойдемте!
Он взял меня под руку.
– С ума сойти, я волнуюсь, как мальчишка на первом свидании. Такого со мной уж лет тридцать не было…
– А сколько вам лет?
– Сорок восемь.
– А мне через месяц будет тридцать четыре.
– Зачем вы мне сообщаете свой возраст? – как-то хрипло рассмеялся он. – Хотите сказать, что я для вас стар?
– Боже упаси.
Мы шли молча. Должна признать, что я волновалась не меньше, чем он. Неужели я влюбилась в него?
Но я ведь люблю Глеба. Разве их можно сравнить?
Но сейчас мне куда больше нравился мой спутник, мой тезка. И наверное, если он захочет подняться со мной в квартиру своей матери, я уступлю, мне хочется этого, а я ведь решила, что теперь буду делать то, что хочется.
Я и не заметила, как мы дошли до подъезда.
– Саша, больше всего на свете я хочу сейчас плюнуть на все и остаться с вами.
– Я…
– Не надо ничего говорить. Я все знаю. И все-таки сейчас я уйду. Так будет лучше. Нам обоим надо все осознать, правда? И как ни банально это звучит, вам надо проверить, что это – мимолетное ощущение или же что-то более сильное. Про себя я все понял, а вы – нет. А в общем, все это чепуха. Слова, слова, слова, как говорил Гамлет. На самом деле я просто спешу и не хочу, чтобы это случилось второпях. До свиданья, Саша!
Он повернулся и чуть ли не бегом ушел.
Я осталась стоять в полной растерянности. Ну и вечер! А я веду довольно бурную жизнь, уйдя от обожаемого мужа. Ну что ж, может, это и хорошо, по крайней мере, я абсолютно перестала ощущать себя чувырлой. И одно это уже дорогого стоит.
Утром я побежала искать банкомат. Когда листок с распечаткой оказался у меня в руках, я даже вскрикнула. Там значилась сумма, от которой глаза на лоб полезли. Двести восемьдесят шесть тысяч шестьсот пятьдесят три доллара. Господи, что это?
Наверняка какая-то ошибка. Я даже не обрадовалась, я испугалась. И тут же помчалась домой – звонить бабушке. Мне было ясно, она хочет убедиться,
– Алло! Бабушка?
– Нет, Саша, это соседка вашей бабушки, Наташа, мы с вами виделись в Москве.
– Наташа, здравствуйте, что-то случилось?
– У вашей бабушки приступ, ее увезли в больницу, но она просила вам передать, чтобы вы позвонили ей, запишите номер.
– Наташа, ей очень плохо?
– По-моему, да, не стану скрывать. Она в последние недели вообще очень сдала. Но у нас прекрасные врачи, не волнуйтесь, так уже бывало. И уход тут хороший. Она еще просила, чтобы я вам напомнила насчет распечатки. Она не объяснила, в чем дело, но сказала, что вы поймете.
– Спасибо, Наташа, я сейчас же ей позвоню.
Я набрала номер больницы и тут же услыхала совсем слабый голос бабушки:
– Сашенька, слава богу. Ты сделала то, что я просила?
– Конечно, но я ничего не поняла…
– Деточка, у нас все так запутано и сложно, я не могу официально все оформить достаточно быстро…
Она умолкла, я слышала, как тяжело она дышит, и сердце мое разрывалось от жалости.
– Бабушка…
– Сейчас, детка… Да, так вот, без лишних слов, я все деньги твоего папы и деньги за квартиру перевела тебе, меня надоумили, по крайней мере, я буду спокойна… Назови сумму, которую ты получила.
Я назвала.
– Слава богу! Все в порядке.
– Бабушка, ты что, продала квартиру?
– Да. Но ты не волнуйся, я буду жить там же, меня никто оттуда не гонит. И деньги у меня еще есть, и вообще… А ты будь счастлива, моя деточка, тебе эти деньги нужнее. У меня все есть. Я знаю, ты ушла от мужа, он мне звонил в панике. Деточка, мне трудно сейчас говорить, я тебе потом сама позвоню… Если можешь, напиши мне письмо, расскажи, что у вас случилось. Письма сейчас быстро доходят.
– Обязательно, бабушка, у меня просто нет слов, зачем ты так…
В трубке слышались частые гудки.
Я смотрела на распечатку и не чувствовала ни малейшей радости. Почему бабушка это сделала? Наверное, она предчувствует скорую смерть… И я никогда ее больше не увижу. Может быть, она сейчас и выкарабкается, но уж точно не сможет ехать куда-то для встречи со мной. Но я знаю, что делать! Через десять дней вернется Александр Андреевич, и я попрошу его выяснить, почему меня не пустили в Израиль. Думаю, его влияния хватит на это. Или по крайней мере он мне что-то посоветует. А Глеб, значит, в панике. И очень хорошо, пусть паникует. Ничего, он быстро забудет обо мне. Наверное, он просто уязвлен тем, что я его опередила… И вдруг я ощутила радость при мысли, что у меня появился человек, к которому я могу обратиться в трудную минуту. И еще у меня теперь есть куча денег, я могу купить на них хорошую однокомнатную квартиру в Москве, и еще много останется. Я обставлю эту квартиру как игрушку, оденусь шикарно и буду жить… Что значит – жить? Как можно просто жить, ни о ком не заботясь?