Хочу пони
Шрифт:
– Милорд, вас клонит в сон от святости? Будьте спокойны: меня тоже.
Альберт быстро мотнул головой:
– Нет, милорд, что вы, это случайность.
– Просто в комнате очень душно, - Лаура тоже зевнула, прикрыв рот рукою. – А музыка удивительна! Надеюсь, завтрашним вечером мы снова услышим ее.
Когда чаепитие окончилось, Джереми предложил выйти прогуляться во дворе. Лаура удивилась:
– Разве не видишь, что я не одета?
– Ты сама жаловалась на духоту - вот и освежишься. Не волнуйся, не замерзнешь за пять минут.
Монах Клемент, конечно, вышел с ними вместе. Верхний
– Брат Клемент, я не могу понять… Почему все это снова здесь?..
– В назидание, миледи. Церковь Праотцов не имеет жалости к тем, кто попрал заповеди и надругался над верой. После наказания еретика немедленно возводится новый столб – как предупреждение людям.
Теперь Лаура заметила две пары цепей на столбе: одни у основания, другие – на уровне рук стоящего человека. В отличие от столба и поленьев, цепи не были новы, а чернели копотью. Святая Агата, их же сняли с покойницы!.. Лаура отвернулась, холодея. Хотела немедленно поклясться, что всей душою отдана Праматерям и никогда не нарушала заповедей, и брат – тоже (хотя последнее и было ложью). Но резкий звук отвлек ее внимание.
Двери главного здания громко распахнулись, оттуда юркнула во двор странная фигура. То был монах в балахоне, но не синем, как у Клемента, а черном. Он шел, скособочась, выставив правое плечо и отклонив левое, еще и прихрамывал на левую ногу. Потому казалось, что монаха сносит в сторону, хотя шел он прямиком через двор. Лаура поняла ошибку, когда черный человек уже приблизился к ней и явно не собирался сворачивать. Она отшатнулась, уступая дорогу, но сделала замечание:
– Сударь, осторожнее, вы чуть не сшибли меня.
Монах зыркнул на нее из темени капюшона, сверкнул зрачками и вдруг заревел:
– Ы-ыыы! Ы!.. У!.. У!.. Ууууу!
Лаура в ужасе отпрыгнула, спряталась за спину брата.
– Простите, миледи, - сказал Клемент, - он просто немой.
– У… У… - согласился черный монах и двинулся дальше.
– Вот курица, – ужалил сестру Джереми.
* * *
Джереми старше Лауры на два года. Он похож на отца и уверен, что знает все на свете. Он не старается быть хорошим, иногда даже наоборот – гордится тем, как умеет быть плохим.
– Северяне нищи, - говорил он сестре тогда, весною. – Думаешь, будешь ходить в золотых шелках? Ха-ха! За Ориджинами столько долгов, что хватит купить город!
– Мой жених – великий полководец, - возразила Лаура.
Джереми рассмеялся:
– Да он меча в руках не держал! Об этом вся столица знает!
– Он – внук Агаты. Лишь Агата может понять Агату.
Лаура думала, что дала острый ответ: пускай брат попробует найти себе невесту агатовской крови, да еще такую знатную, как Эрвин Ориджин! Но Джереми презрительно скривился:
– Вечно забываю, сестричка, что ты веришь в эту чушь.
Впрочем, осенью брат забыл о насмешках. Северянин объявил войну владыке и один за другим брал города. Громадное войско Южного Пути оказалось бессильно против него, как стая хорьков – против тигра. Имперский генерал Алексис бросил в атаку искровые полки и обратил северян в бегство, но двумя сутками позже сам оказался разбит. Лаура не могла не думать: если Ориджин победит, то, наверное, сядет на трон. И тогда она, его невеста, окажется… императрицей?.. Лаура очень старалась быть хорошей. Заучивала наизусть поэмы и сонеты, спала в обнимку с трактатом по истории, каждый день брала уроки стратем. Странно, но отец был зол как Идо, а дед - хмур и тревожен, а брат – ядовит, как никогда прежде. Застав сестру с учебником стратем, он жестко высмеял ее:
– Боги, ты глупа, как гусыня, которой дятел выклевал мозги! Закрой книгу! Ни эта, ни другая, ни все книги мира не наполнят тебя умом!
– Сударь, благодарю за оценку, - бросила Лаура. Она почти не слышала брата, погрузившись в мечты о прекрасном женихе и тронном зале.
– Адриан покончит с шаванами, вернется в столицу и вздернет твоего женишка. Ориджин в западне - имей ты хоть унцию мозгов, поняла бы! А потом Адриан приедет к нам в Сердце Света и вздернет тебя заодно с дедом. Каждый шакал протекции давно знает, что ты помолвлена с мятежником!
На сей раз Джереми ошибся незначительно. Владыка действительно приехал в Сердце Света, и даже раньше, чем покончил с северянином. Лауру и Джереми вызвали к нему. Она видела, каким бледным и жалким был дед, слышала, как мямлил Джереми, путаясь в словах. Оба боялись. Она не винила их – нет ничего плохого в страхе. Но сама Лаура его не испытывала. Владыка гладил ее по затылку и шее, рука была тяжелой, крепкой и одновременно – ласковой. Лаура чувствовала: Адриан – сильный мужчина. Ей нечего бояться, сильный мужчина ни за что не обидит леди… если она будет хорошей. Лаура умела быть хорошей. Уж это она умела в совершенстве.
Часом позже дед, едва отойдя от испуга, говорил ей:
– З…золото мое… прости, но так нужно… Твоя помолвка расторгнута, мы посылаем войска против Ориджина… Тебе и Джереми придется поехать в столицу. Вы побудете с императором, пока северянин не умрет… Владыка не обидит вас, не бойся, все будет хорошо.
– Я знаю, милорд, - честно ответила Лаура.
В поезде из Сердца Света она испросила разрешения наливать чай императору, и тот оказал ей такую честь. Она задала вопрос о его победе над шаванами, поскольку знала нравы сильных мужчин: они обожают говорить о своих успехах. Адриан описал обманный маневр в битве под Мелоранжем и одарил ее улыбкой. Лаура сказала: