Хочу тебя в жены
Шрифт:
Он моя жизнь. Жажда. Грешная страсть. Порочная. Запретная. Яд, что пронизывает вены, отравляет кровь неизлечимой болезнью. Каждая клетка трепещет. Ведь я его. С мясом и до костей. Даже когда мир вокруг исчезнет, даже когда ветер навечно сотрет наши следы.
Нет сил бежать. Нет сил идти. Значит, надо ползти.
Я не отдам ребенка. Никому. Я ради своего дитя пройду сквозь ад. По раскаленным углям. По битому стеклу. Плевать. На все наплевать. Никакая жертва не окажется высока.
– Дудаевы женятся на своих, - громом гремят слова моего отца.
Горло
Этот Дудаев сделал ошибку. И я помогу ее исправить.
+++
Пышная церемония. Праздник моей мечты. Множество гостей. Счастливые лица. Шутки. Смех. Идеальная картина. Рай реален. Интересно, почему он расположен прямо посреди пекла?
– Папа, - улучаю момент, хватаю отца за руку, увлекаю подальше от толпы, перевожу напрочь сбитое дыхание и наконец перестаю улыбаться. – Помоги, пожалуйста.
– Конечно, - кивает и вдруг замечает истинное выражение моего лица, потому как маска спадает, больше нет сил держаться. – Что случилось?
– Ты был прав, - закусываю внутреннюю сторону щеки до крови, судорожно сглатываю и выпаливаю: - Мне нужно сбежать. Срочно. Чем раньше, тем лучше. Прозвучит безумно. Понимаю, устроить такое трудно. Но я должна исчезнуть сегодня.
Мой отец молчит. Мрачнеет с каждой прошедшей секундой. Каменеет, обращается в мраморную статую. Прежде не видела его таким. Побледневшим, помертвевшим.
– Я хочу уйти, - сдавленно всхлипываю. – Очень.
Тишина. Абсолютная. Да. Черт раздери. Так и есть. Вырваться бы на волю. Чем быстрее, тем лучше. Медлить опасно. Про мое положение могут легко догадаться. Тогда охраны станет больше. Удрать будет невозможно.
– Амир не разрешит, - с шумом втягиваю воздух, закрываю глаза, стараюсь успокоиться, вернуть равновесие. – Не отпустит. Не даст развод. Скорее он меня убьет.
– Нет, - резко заявляет отец, сдавливает мои ладони в своих, сжимает до боли.
– Прошу, помоги, - шепчу. – Знаю, я дура. Сама виновата, сама во все это влипла, ввязалась и увязла по полной. Знаю, нельзя организовать побег за пару минут…
– Почему? – обрывает, отрывисто произносит: – Здесь ты права. Бежать лучше сегодня. Идеальный момент.
– Папа, - сглатываю. – Ты серьезно?
– Никто этого не ждет, - отвечает ровно. – Сегодня – не ждет. Ты на грани нервного срыва. Выдашь себя. Признаюсь, сразу заметил твое волнение, но думал, обычное дело. Невеста всегда переживает перед свадьбой. Только долго лгать не выйдет. Покажешь правду.
– Отлично, - согласно качаю головой. – Сегодня. Но как? Что нужно делать?
Отец бросает взгляд на часы, медлит с ответом, точно прикидывает временные рамки, составляет план в уме.
– Возвращайся к гостям, - наконец выдает он. – Я все решу. Вызову одного человека. Он должен мне. Клялся на крови. Для него долг это святое. Ничего дороже нет.
– Папа, - ощущаю, как холод разливается под ребрами. – А ты
– Он единственный, кто может помочь, - заключает уверенно. – Больше никто не рискнет. Даже пытаться бесполезно. Сразу донесут Дудаеву. Я и договорить просьбу не успею.
– Думаешь? – роняю глухо.
– Дочь, - усмехается с горечью. – Твой муж хозяин нашего города. Без его разрешения тут комар никого не укусит. Дорогу ему перейдет только тот, кому нечего терять. Отморозок без царя в голове.
– Хорошо, - заявляю после короткой паузы. – Выходит, ты доверяешь такому человеку? Отмороженному психопату? Насколько этот тип опасен? Неужели именно он способен помочь?
– Я вытащил его с того света, - поясняет мрачно. – Дважды. Вытянул из серьезной передряги. Потом нашел информацию, которую другие дать не смогли. Я помог ему, когда у него за душой не было ни гроша. Долгая история, некогда нам пускаться в эти дебри. Просто поверь, больше некого просить. Не на кого надеяться. Единственный реальный вариант. Других не найти.
– Ладно, - губы кусаю. – Прости меня, папа. Я не хотела. Правда. Не хотела. Наверное, я совсем не думала. Не осознавала ситуацию. Повелась на эмоции, на влюбленность. И пропала. Безнадежно погрязла в этом.
Отец отпускает мои руки, разрывает контакт, но только чтобы в следующую же секунду обнять. Крепко. Очень крепко. Крепко-крепко. До хруста костей. Прижимает к груди так сильно, что отчетливо ощущаю тяжелые удары его сердца. Горло продирает немой вопль. Звук не вырывается на волю, забивается глубоко внутри. И создается впечатление, точно вмиг выламывает мои ребра, дробит, превращает в пыль.
Без слов. Расстаемся. Расходимся. Я возвращаюсь обратно в помещение ресторана. К гостям. К слепящему свету. Нельзя задерживаться, иначе возникнут вопросы. Нельзя вызывать подозрение.
Ступаю все дальше. Вперед. И возникает ощущение, будто ступаю на эшафот. Не к любимому мужчине. К палачу. Под нож. Под остро заточенный топор.
– Мари, - шепот жжет кожу. – Где гуляла?
Крупные ладони опускаются на талию. По-хозяйски. Выжигают клеймо.
– Вышла подышать, - бормочу едва дыша. – Отец курил. Поболтали немного.
Дьявол. Дура. Безумная. Говорю и понимаю, как сильно подставляю родного человека. Фраза догорает на губах, причиняя почти физическую боль. Однако проблема не в этих неосторожных словах. Все гораздо хуже и тревожнее. Осознание ослепляет, накатывает токсической волной, обдает жидким пламенем изнутри.
Ох, черт. Что я творю? Сама наломала дрова, сама влезла в капкан. Теперь бросаюсь за помощью, словно неразумный ребенок. Прошу папу организовать побег. Идиотский поступок. Дурацкий. Откровенно опасный. Для моего отца – опасный. Допустим, все сработает идеально, четко, как по нотам. Допустим, удастся удрать, скрыться. Упускаю главное, теряю основное. Что дальше? Я исчезну. А мои близкие останутся здесь. На линии огня. Под ударом. Кто так поступает? Никогда не была хорошей дочерью, но тут явно перебор.