Хочу тебя жестко

Шварц Анна

На нем несколько непрочитанных сообщений от брата.

“Эй ты, коза. Тебя, блядь, зачем туда понесло? Клубов поближе не нашлось?”

“Тут всю дорогу размыло к чертям”.

А-а. Значит, братик действительно решил проверить мои слова и ткнулся бампером в знак дорожных работ.

“Координаты мне конкретнее дай, где находишься. Тут по лесу недалеко, пешком доберусь”.

Я закашливаюсь, поперхнувшись воздухом после этого сообщения и тут же бросаюсь набирать ответ.

Псих чертов. Это для него по лесу недалеко! Он человек, который в восемнадцать

с радостной рожей бросился служить в армию, а потом работал в каких-то гребенях по контракту. После этого прогулка в несколько километров по ночному лесу становится всего лишь веселым путешествием.

“Придурок, я не попрусь по лесу до машины. Возвращайся домой”.

Отправив сообщение, я отшвыриваю телефон в сторону и закатываю глаза к потолку. Отличный день. Мой брат шарится где-то в лесах Подмосковья, я собираюсь ночевать на диванчике в подсобке секс-шопа, а за тонкой дверью номера отеля профессор-садист, от которого мое юное двадцатилетнее сердце стабильно страдает аритмией, принимает...

Постойте, принимает душ?!

Я прислушиваюсь к звукам, доносящимся из-за двери, чувствуя, как у меня округляются глаза. Там что, реально шумит вода в душевой кабинке? Он принимает душ, когда его студентка находится с ним в одном номере?

Пока я пытаюсь выйти из шокового состояния, дверь внезапно распахивается и на пороге появляется профессор. Он по-прежнему одет в черную водолазку с брюками, подчеркивающими все достоинства, но теперь его темные волосы мокрые и небрежно зачесаны назад, еще сильнее открывая красивое лицо, по которому стекают капельки воды. Правый рукав водолазки приподнят и из-под него виднеются свежие бинты.

— Проваливай в душ. — произносит он, убирая с двери мокрую руку. — Или будешь спать на коврике.

— Чего? — вылетает у меня, и пронзительно-зеленые глаза впиваются взглядом в меня. Я чувствую ,как сердечко пропускает удар. Вот это лицо без намеков на несовершенства принадлежит тридцатисемилетнему мужику? Где-то меня обманывают.

— Помойся. — повторяет он с нажимом в голосе. — Я не пускаю в постель грязных животных. Чистых тоже, но я уже снял номер на двоих, поэтому сделаю для тебя исключение.

У меня дергается глаз.

— Еще раз назовете меня животным...

— Кто ты еще? — на лице профессора появляется усмешка. — Я же ранее сказал, что ты глупая псина. Теперь еще и грязная. Иди помойся.

Я резко встаю с кровати и направляюсь в душ. Когда мы пересекаемся в профессором, я бросаю сквозь зубы:

— А вы - старый извращенец.

Черта с два я останусь с ним в номере! Посмотрите-ка на него, нашелся благодетель.

— Цветкова, тебе лучше прикусить язык. — доносится мне насмешливое в спину, и я оборачиваюсь.

— А то что?

— Ты сегодня несколько раз подняла уже тему извращений. Напоминаешь дурного пса, который бестолково скачет вокруг и пачкает лапами одежду, не зная, как обратить на себя внимание. Хочешь, чтобы я действительно задумался об этом?

— Судя по тому, что у вас смазливое лицо и вы по-прежнему не женаты в тридцать семь, вы только и способны, что задумываться

об извращениях. — фыркаю я. — А то, что вы постоянно сравниваете красивую девушку с собакой, наталкивает меня на мысль, что вы зоофил. Так что мне бояться нечего, пока я не гавкаю.

Выпалив это, я быстро захлопываю дверь и закрываюсь на замок. Потом мой взгляд останавливается на маленьком окошке наверху. Эм... может, свалить через него? Не хочу больше пересекаться с этим ненормальным человеком.

Выкинув порванные колготки в мусорку, включив душ и наспех смыв с себя грязь и чужую кровь, я отстирываю пятно на топе, оставив едва заметный расплывчатый намек на прежнее безобразие, и, натянув его обратно на себя, выдыхаю.

Ладно. Выйду, больше не буду вестись на провокации и просто свалю. Надо не забыть забрать плед, под которым прятался профессор и накинуть на себя - а то околею на улице.

Развернувшись к выходу, я открываю дверь и у меня вылетает позорное, писклявое "А!" изо рта.

Профессор ждет меня, прислонившись плечом к косяку ванной и сложив руки на груди. На его губах блуждает тень легкой усмешки. А от выражения его глаз у меня на секунду останавливается сердечко. Это не тот ледяной взгляд, который я вижу каждый день. Это абсолютный ноль по Цельсию. Серийный маньяк вежливо извинился бы, столкнувшись в темном лесу с обладателем такого взгляда.

Усмешка профессора становится явственнее, обнажая зубы.

— Скажи “гав”, Цветкова.

***

— До свидания, профессор. — прикрываю я глаза, пытаясь захлопнуть обратно дверь ванную. Похоже, выйти через окно было неплохой идеей. Позвоню брату и прогуляюсь с ним по лесу, подышав свежим воздухом и немного расслабившись.

Рука этого психопата тут же блокирует легко дверь.

— Выходи.

— Я пойду домой. — произношу быстро я, пытаясь проскользнуть мимо руки, преграждающей мне дорогу. “Выходи”, говорит. И как? Распасться на атомы и просочиться? У него это в крови, что ли - ставить невыполнимые задачи?

— Войти и покинуть номер можно только с ключом-картой. У тебя ее нет. К тому же, у тебя начинается сейчас урок.

— Какой урок? — я поднимаю взгляд и смотрю на него ,как на сумасшедшего.

— В котором я научу отвечать тебя за собственные слова.

— Про зоофила была шутка. — быстро произношу я, пытаясь сделать так, чтобы у меня не задергались оба глаза. Взгляд профессора становится ироничным.

— Да что ты? А я подумал, что это намек. Гавкать ты умеешь, Цветкова, я сегодня слышал.

— Боже. Пропустите меня. — я в панике пытаюсь протиснуться между ним и дверью, но застреваю районе задницы, врезавшись в стальное бедро профессора. Все-таки, Света была права. Нужно меньше жрать булок. — Послушайте... — я пытаюсь найти хоть какие-нибудь адекватные аргументы, чтобы он свалил ,но в ужасе понимаю, что адекватный разговор с этим человеком не работает. — Слушайте, у вас дома уже есть собака. Идите к ней, и не трогайте меня, а то она будет ревновать.