Хочу твоим первым
Шрифт:
Черт, да как ей это только в голову пришло.
По лицу Бельчонка пробегает тень.
– Вообще, мне и самой не сильно нравилось, - признается.
– Но я теперь при другой работе. Благодаря твоей помощи.
На ее губах проскальзывает легкая полуулыбка, которая в другое время несомненно бы меня завела. Сейчас же лишь слабо зеркалю.
Прикидываю, как бы донести, что и этот вариант не то, чтобы айс.
– Это, конечно, лучше, - продолжает Арина.
– Конечно, - ворчу я, прикидывая
А даже самое простецкое, хлопковое, я уверен, на Бельчонке будет смотреться так, что не оторваться.
Я тут же торможу себя, потому что воображение мгновенно воспаляется, в штанах становится тесно, а я итак весь вечер пытаюсь держать себя в рамках.
Наблюдаю, как она ест. Аккуратно и сосредоточенно.
Вначале, я думаю, она откажется от подобных предложений. Но модельный бизнес он такой…затягивает. Своими глазами наблюдал, как меняет девчонок. Притягивает, а потом выворачивает наизнанку.
Так что, пусть не рассчитывает. Намечаю, с кем нужно будет переговорить, чтобы не возникло проблем.
…
Арина расправляется с салатом и принимается за чай. Я подвигаю к ней блюдце с десертом.
– Попробуй, потом поделишься впечатлениями.
– Ты же сказал…ты сказал… - бормочет, будто я предлагаю ей нечто нереально запредельное.
– Что сказал? Не помню уже.
– Что ты себе заказал.
– А, это. На самом деле тебе. Серьезно, кто из парней любит десерты?
– Ну, Володя, например, любит.
Я замираю, Бельчонок прикусывает губу.
– Ладно, давай, я съем, уговорил, - частит.
Проворно подвигает к себе десерт, хватает ложечку и начинает есть.
Смотрю, как взбитые сливки исчезают в ее аккуратном ротике и усиленно давлю в себе приступ удушливой нервозности. И только когда уверен, что могу контролировать себя, задвигаю вопрос.
– Кто такой Володя?
Бельчонок продолжает отправлять в рот ложку за ложкой.
– Очень вкусный десерт, - заявляет, отодвигая пустое блюдце, - спасибо.
Никак не реагирую на ее спасибо, продолжаю буравить взглядом.
– Гордей, думаю, нам пора идти. Возможно…э…позовем официанта?
– Кто такой Володя? – повторяю вопрос.
То, что она не сразу отвечает плохой знак, очень плохой знак. Желудок сводит ледяным гребаным спазмом.
– Володя, это…- и тут, словно решается, - это мой парень, Гордей. Ты не знал, я не говорила никогда, но…у меня есть парень. Мы давно вместе, с самого первого класса. Сейчас мы вынуждено живем в разных городах, но все время созваниваемся. Планируем скоро увидеться. Мы…мы…Гордей, мы с Володей любим друг друга.
Каждое слово Бельчонка стучит по башке оглушающим
Пытка. Ритмичное избиение на ринге, которое заканчивается отправкой меня в безоговорочный долгосрочный нокаут.
С особой жестокостью и садизмом.
– Ты ведь не серьезно сейчас?
Слышу свой голос словно со стороны.
– Я серьезно.
– Нет, - давлю я, - не всерьез. Говоришь так, чтобы меня позлить.
– Зачем мне это? – вскидывает бездонные глазища.
– И правда, зачем?
Случайно про него проболталась. А если бы не зашел разговор…
Черт.
Арина в страхе переводит взгляд на стол, я тоже смотрю. Мои пальцы крепко сжаты в кулаки, скатерть неровно съехала. Еще чуть-чуть, и утянет посуду на пол.
– Я…пойду. Вот, Гордей, тут... моя доля и…и…и вот, все не было повода, и вот…
Арина дрожащими руками выкладывает на стол две купюры и телефон, который я ей подарил.
Добить меня решила?
Вскакивает и пулей вылетает из кафе.
…
Быстро достаю деньги, бросаю на стол с учетом чаевых. Ее купюры и телефон сгребаю и на скорости кидаюсь за ней.
Больше всего на свете хочется сейчас ее убить, но сдерживаюсь, блин, потому что, что еще мне остается?
Ловлю девчонку при попытке покинуть стоянку.
Хватаю за руку и тащу по направлению к своей тачке.
Сопротивляется, твою мать.
Не обращаю, блин, никакого внимания на это.
Толкаю к дверце, но слишком во мне все кипит, чтобы я мог сдерживаться и садиться сейчас за руль.
Прижимаю ее собой, не даю двинуться с места.
– Пусти меня, Гордей, пусти! Пожалуйста! – бормочет испуганно, лихорадочно мотая головой из стороны в сторону, лишь бы не встретиться со мной глазами.
– Ты, видимо, что-то упускаешь, Бельчонок, - цежу ей прямо в ухо, поймав и зафиксировав на очередном повороте.
Вздрагивает. Замирает. Заходится мелкой дрожью.
Не церемонюсь.
Хватаю за волосы, отчего Арина задушено вскрикивает, поднимаю ее лицо к своему.
– Во-первых, я никогда не опущусь до такого, чтобы позволить девчонке платить за себя в кафе и прочих местах, уясни это раз и навсегда.
Шумно дышит. Грудь ее под свитером поднимается и опускается в унисон моей. Потому как простреливает и колошматит от близости. Вопреки всему. Даже, блин, через несколько слоев гребаной одежды.
– Во-вторых, подарки назад не принимаются.
Все еще продолжая удерживать ее одной рукой, второй тянусь к округлой попке, затянутой в джинсы, подталкиваю ее на себя, чтобы освободить пространство между ней и металлом машины, и сую телефон с купюрами в свободный карман.
Возвращаю руку к ее лицу.