Хочу твоим первым
Шрифт:
– Ну вот, значит проблема решена!
Маша решительно хватает Володю под руку.
– Ну, Вов, не будь занудой, пойдем уже. А Аринка пока посидит на диванчике и отдохнет.
– Да-да, идите, - тут же выпаливаю я, - а я пока и правда присяду.
И в подтверждение своим словам срываюсь с места и двигаюсь по направлению к диванам. Проходя мимо Гордея, специально стараюсь его не замечать.
Сажусь.
Вот только Гордей и не думает оставлять меня одну.
Мне волнительно почти до обморока.
– Держи, Бельчонок.
Усаживается рядом со мной, протягивает мне стакан.
– Что это? – спрашиваю, стараясь звучать непринужденно.
– Безалкогольный. Сок, вода, лед.
– Спасибо.
Беру стакан и делаю небольшой глоток.
Наблюдаю за тем, как Володя с Машей танцуют среди других посетителей клуба.
Она все также изящно, как с Гордеем, Володя совершенно неумело. Но Машу это ничуть не смущает. Она увлечена танцем. Володя то и дело посматривает на нас. Видно, что хочет сорваться, но каждый раз Маша, словно невзначай, удерживает его, возвращая его внимание на себя то каким-то вопросом, то телодвижением.
– Классно проходит ваше свидание, да? – спрашивает у меня Гордей.
Я кошусь на него и отодвигаюсь на самый край. Подальше от греха. Гордей усмехается.
Отворачиваюсь. Снова смотрю на Машу, и сразу перевожу взгляд обратно на Гордея. Потом снова на Машу.
И тут в моей голове будто что-то щелкает.
Повышенное внимание Маши к Володе с самого начала знакомства. Приглашение нас в клуб, а потом его на танец.
– Ты это специально, да? – выпаливаю я, начиная стремительно прозревать.
– Специально что?
Меня до ужаса бесит его манера отвечать вопросом на вопрос. Но сейчас я готова с этим смириться, лишь бы получить от него правдивый ответ.
– Ты подговорил Машу, чтобы она соблазнила Володю!
– Хммм, думаешь, у нее получится? Сделаем ставки? В случае твоего проигрыша, ты разрешаешь мне тебя целовать.
Мне хочется возмутиться его наглым словам, но интерес отчего-то пересиливает.
Голова кружится. И хоть я и понимаю, что в руках у меня всего лишь разбавленный сок со льдом, но отчего-то кажется, что там намного больше градусов крепости.
Хотя я уже знаю, что такой эффект вызывает не что иное, как близкое присутствие Гордея.
– А если выиграю я? – вопрос сам слетает с языка.
– Тогда я разрешу тебе целовать меня.
– Что?
Меня вдруг начинает разбирать смех. И на секунду я даже теряю свою обычную робость перед ним.
– Ты серьезно, Гордей? Хорош же спор.
– Более чем серьезно, Бельчонок. Хочу тебя целовать. Терпение на исходе.
– Терпение? Ты сам…сам пришел в кино и теперь сюда…ты…ты…хочешь нам помешать. Но только знай, что наши намерения с Володей серьезны, и мы…
– Ну все, надоело…сколько можно…
Гордей вдруг порывисто вскакивает с дивана, чуть ли
– Гордей, ты что! Ты…
Не понимаю, как это происходит, но вот уже мы оказываемся в какой-то темной комнате, очертания предметов мебели в которой невозможно разглядеть после яркого освещения зала.
Понимаю только, что плотно прижата телом Гордея к одной из стен. Его руки крепко обвивают, зажимая в горячих тисках и блокируя всякое отступление.
– Хватит с меня, Бельчонок. Реально, задолбало представление, - произносит хрипло, проводя губами по касательной. Задевая лоб, щеку, мочку уха.
– Гордей…
– Нахрен все. Если не поцелую тебя сейчас, не знаю, что тогда сделаю. Пожар.
И тут же его губы вплотную прижимаются к моим. И замираем с ним так, оглушенные, дрожащие, почти на грани.
– Арин…- выдыхает в мой рот, а я уже не соображаю ничего. Все как тогда, когда в том подъезде целовал.
Про все забываю. Про все, совсем про все…
Мои губы сами собой тянутся к его, распахиваются, словно приглашая.
И он не медлит, не дожидается, пока я передумаю. Он проникает в мой рот языком и начинает так жадно целовать, что я теряю все остатки человеческого самообладание. Словно в какое-то дикое животное превращаюсь.
Запускаю руки в его волосы, и чуть ли не сама жмусь к нему посильнее.
Нравится. Хочу, чтобы не отпускал. Хочу вот так. Горячо, ярко, удушающе. Без оглядки на последствия.
– Гордей, так нельзя, - пытаюсь уцепиться за остатки ускользающего осознания, едва его губы перемещаются на мою шею, а потом рвутся ниже. – Прекрати.
Но ведь не хочу совершенно, чтобы он прекращал. Но умом понимаю, что надо бы…надо…попытаться как-то всю эту лавину придержать.
– Володя, мой парень, он, он…
Мысли пробивает всполохами, неяркими, почти затухающими.
– Опять Володя, забудь уже о нем…
В голосе Гордея мне чудятся нетерпение и досада.
– Ты играешь не по правилам, Гордей, - пытаюсь на него надавить, оттолкнуть.
И на удивление, он даже отстраняется.
– Не по правилам?
Взгляд расфокусированный, так и горит весь, дыхание прерывистое.
– Нахрен все правила, Бельчонок, - шепчет хрипло и снова тянется ко мне.
Задыхаюсь вместе с ним, но все же пытаюсь рассуждать здраво, а потому в этот раз его губы попадают лишь на мою щеку.
– Не честно это, ты…мы…Ты испортил нам все свидание, Гордей. Ты не даешь нам и шанса, хоть обещал. Мне неудобно перед Володей, я…
– Ты что? Еще скажи, что тебе также приятно с ним, как и со мной.
– Мне…я…я должна идти, Гордей, мы должны идти.
Он отстраняется.
Не спускает с меня взгляда, но и не удерживает больше.