Хочу увидеть океан
Шрифт:
— Вы нас совсем запутали, — пожаловалась мамаша «квадратненького». — Если бы вы так много не называли гражданств на букву «и», было бы легче выбрать. А так поди знай, что вам нужно.
— Сейчас сдохну, — пообещал Вячеслав. — Мне не нужно, чтобы вы выбирали, просто скажите, кто он!
— Не индус, — быстро сказал папаша. — Те в чалмах ходят. Инки перемерли, вчера по телевизору передавали. Ирландцы холод любят, а этот был с красным носом. Значит, мерз. От него перегаром не несло, нос красный не от перепоя. Получается, испанец или итальянец. А там уж выбирайте, что вам нужнее.
— Мужик, теперь я знаю, в кого твой сын гений. Методом исключения упростил задачу до двух неизвестных. Засим прощайте — наше вам с кисточкой.
Выйдя за порог, Вячеслав смачно сплюнул. Имбецилы. Он не видел, как за дверью
— Шизик — и не лечится, — подвела итог мамаша. — А с этой машиной мы еще хлебнем! Зачем было светиться, что у нас деньги водятся? Соседи и так спрашивают, где набрали на тачку.
— Не парься! Сказано — дядька наследство оставил. На том и стоять будем. Соседи всегда варежку разевают. На всякий роток не накинешь платок… А этому сыщику на наши доходы плевать с высокой колокольни. Его только Востряковы интересуют да этот их иностранец.
— Я думаю, они шпионы! — безапелляционно заявила хозяйка квартиры. — Иначе чего это вдруг вся семья снялась с места, да еще и машину продала? Следы заметают. Пособники. То-то Сашка вечно с иностранцами якшалась, сколько раз я из окна видела… Наши мужики так не выглядят. А эти — смотреть противно, как будто только что из химчистки. И пахнет от них не по-нашему, представляешь — бабскими духами. Тьфу!
Вячеслав был доволен. С заданием справился быстро, что хотел — то и узнал. Интересно, что нарыли его коллеги. Он вернулся в агентство, нашарил на электрическом щитке ключ, открыл дверь и занял свое любимое кресло. По телевизору показывали соревнования по стендовой стрельбе, и он зорко следил, кто сколько набрал очков. Удовлетворенно подумал, что, если бы его приняли на соревнования, лицом в грязь не ударил бы. Стрелок из него был приличный. В коридоре раздался шум, ввалился Владимир Демидов.
— Старичок, задал я задачку некой миловидной Танюше, секретарем работает в Министерстве образования. Она в базе данных министерства за десять минут нашла сведения на Вострякову. Закончила наша красавица английскую школу номер тысяча двести сорок семь в тысяча девятьсот девяносто шестом году. Я взял на всякий случай список ее одноклассников. Будем звонить, узнавать, с кем дружила. Может, кто-то и знает, в какой институт она поступила и где потом работала. Список немалый — тридцать два человека. Давай поделим по-честному. Может, всех и обзванивать не придется. Звонить будем по вечерам, когда с работы заявятся.
Денис Грязнов тоже не заставил себя долго ждать. Он зашел, как всегда, тщательно вытерев в коридоре ноги.
— Ну кто докладывает?
Вячеслав первый выложил собранную информацию, за ним Володя Демидов потряс списком одноклассников Саши.
— А я в ЖЭКе узнал, что наши Востряковы сразу после отъезда дочери переехали в Питер. У Вострякова там родители старенькие, вот они туда и отправились. Я думаю, чтобы квартира не пропала. В Москве у них была двухкомнатная, а в Питере генеральская, трехкомнатная. Отец Александры потомственный военный. Сотрудница ЖЭКа оказалась такая словоохотливая, все мне выложила как на духу. Оказывается, она в одном доме жила с Востряковыми. О друзьях-иностранцах Александры тоже доложила. У нас от общественности не скроешься, вся жизнь на виду. С одной стороны, не обрадуешься, а с другой — спасибо бдительным гражданам. Если бы не они, многое было бы покрыто тайной мрака… Ну что, дело сдвинулось с мертвой точки.
— Я вот только думаю — допустим, мы узнаем, где обосновалась Вострякова. Скорее всего, за границей. И что? Интерпол подключать, чтобы вернуть Тучкову три тысячи долларов? Да он нам больше заплатит. — Владимир задумчиво покачивал ногой, переплетя на коленях пальцы.
— Перед нами поставлена задача номер один — разыскать ее. Тучков именно об этом говорил. А возврат денег — совсем другое дело. Кстати, за моральный ущерб тоже можно привлечь к ответственности. И оценить моральный ущерб по высокой шкале, только руки у нас коротки. Интерпол этим заниматься не станет. Если бы речь шла о трех миллионах, украденных из государственной казны, тогда совсем другой коленкор. Но что-то мне подсказывает, что Саша послужила орудием в чужих руках. Семья у нее не бедная, машина неплохая, друзья-иностранцы, думаю, не просто друзья, а, так сказать, спонсоры. А сейчас еще и замуж вышла. Узнать бы за кого. — Денис
Вечером Владимир Демидов, чертыхаясь, раз за разом набирал номера телефонов. Да только работа эта была неблагодарная. Кто-то из одноклассников давно сменил квартиру, и не всегда ему давали новый телефон. Большинство говорили, что Саша держалась особняком и ни с кем не дружила. Одна общительная девушка вылила на нее такой ушат грязи, что Владимиру даже неловко было слушать. Из мутноватого потока слов этой девушки он выловил только одно — Саша слишком много о себе воображала и считала, что в классе нет никого, кто был бы достоин ее дружбы. Одноклассник Кочетков высказал соображение, что она могла после окончания школы поступить в иняз, которых в Москве не менее десяти штук.
— Она отлично знала английский, лучше всех в классе. И в старших классах ходила на подготовительные курсы какого-то иняза. Во всяком случае, когда у нас намечались классные мероприятия, она всегда уходила, говорила — на курсы, — вспомнил Кочетков.
Что-то образ Востряковой вырисовывался не слишком симпатичный. Воображала, с завышенной самооценкой, единоличница и эгоистка. А на фотографиях такая милашка. Все-таки внешность бывает очень обманчивой.
Неудача постигла и Вячеслава. Никто о ней ничего не знал. «Ну и особа», — подумал он удивленно после очередного звонка. Ему было совершенно непонятно, почему Вострякова за все годы не обзавелась ни одной подружкой в классе. Он закончил школу на десять лет раньше ее и с друзьями-одноклассниками поддерживал самые дружеские отношения. Уж раза два в год они обязательно собирались всем классом у кого-нибудь на даче или в квартире. А уж раз в пять лет собраться в школе — святое. Что может быть лучше воспоминаний о школьных годах, когда уже через десять минут после общения не замечаешь ни ранних морщин на лице у друзей, ни намечающейся лысины, ни ранней седины. Как будто они расстались только вчера и совсем не изменились. Значит, так бывает не у всех. Бедные, обделенные друзьями люди… Ему было искренне жаль Сашу Вострякову.
На следующий день коллеги собрались в агентстве, и Вячеслав с Владимиром поделились своими впечатлениями после общения с одноклассниками Востряковой.
— Может, это и к лучшему, что она смылась. Испортила бы жизнь такому клевому мужику, — подытожил свое сообщение Вячеслав.
— А меня все-таки занимает, кто же решился взять в жены девицу с таким отвратительным характером. Либо он ее вообще не раскусил, либо она все-таки в жизни другая. Может, просто не вписалась в школьный коллектив? Такое тоже бывает. У нас в классе одна была — веселая, хулиганистая, гораздая на всякие выдумки, заводила. Парни за ней толпами бегали, а девчонки дурой считали. Как раз за ее открытость. Школу закончили, так она ни разу на встречи не приходила. Запомнила обиду. Недавно встретил ее на выставке на Кузнецком Мосту — хороша девка, расцвела, муж у нее крутой мужик. Сама в жизни успеха добилась. Я ей напомнил о классе — губы сжала, глаза опустила, за мужнину руку вцепилась — и ходу. Представляете, оказывается, школа для нее — самые неприятные воспоминания. Можно сказать, психическая травма на всю жизнь. — Жалостливый Владимир тяжело вздохнул.
— Слушайте, мужики, пока вы школьными воспоминаниями делились, я прикинул наши возможности, имея в виду гонорар Тучкова, и пришел к выводу, что неплохо бы прокатиться в Питер, повидаться с родителями Востряковой. Есть желающие? — Денис Андреевич почти не слушал коллег, он разрабатывал дальнейший план поиска.
Глаза заблестели у всех, но первым вскочил Коля Щербак.
— Я в Питере каждую улицу знаю, чур, я поеду.
— Валяй, но даю два дня на командировку. Чтобы в четверг вернулся утренним поездом! — строго наказал начальник. — А мы пока с ребятами ознакомимся с заявлением одной гражданки. Она, туды-т ее в качель, желает узнать, где бывает ее возлюбленный, когда сама с мужем равзлекается на различных тусовках. Ну не наглая? Если бы за мужем слежку попросила установить, дело законное, семейное, хотя, на мой взгляд, тоже отвратительное, а то за хахалем! Вот скупердяйка, всех хочет в своих руках держать. Зато деньги платит хорошие.