Хочу замуж!
Шрифт:
— Как вам не стыдно?! А ещё называетесь стражами порядка. Вы должны наш покой охранять, а не приезжать среди ночи и, как какие-нибудь бандиты, вламываться в чужую квартиру!
Теперь отвисла челюсть у лейтенанта. Но всё же у него хватило сил вступиться за честь мундира.
— А мы, как вы думаете, чем занимаемся, если не охраняем покой честных граждан?
— Вы намекаете, товарищ лейтенант, что нас с Астрой Петровной, — Нюрка кивнула головой в мою сторону, — вы считаете нечестными? Да кто вам дал право оскорблять законопослушных граждан и добросовестных налогоплательщиков? Вы знаете, что за клевету я могу на вас подать в суд?
— Я
Разглядывая эту уморительную шишку, я чуть было от смеха не подавилась, пока не заметила, что подлый оператор снимает меня на камеру. Увы, мне не оставалось ничего другого, как отвернуться в сторону.
— Я не позволю вам, гражданка, перевирать очевидные факты! — молоденький лейтенант ещё не привык к издержкам своей профессии. А ведь когда-нибудь он обрастёт жирком и будет смотреть на всё сквозь пальцы, вздохнула я про себя, слушая эти препирательства.
— Какие ещё факты? — моя маленькая подруга гордо вскинула голову, отчего стала казаться немного выше ростом.
— За сегодняшнюю ночь ваши соседи не один раз звонили в отделение полиции, жалуясь на шум-гам в этой квартире, — полицейский ткнул в мою дверь пальцем. — По их словам, никакие предпринятые ими меры не помогали, хотя они и в стенку стучали, и по чугунным радиаторам чем-то тяжёлым били. Но вы сигналы своих соседей проигнорировали. Пришлось нам приехать.
— А где же вы раньше были? — возмутилась Нюрка. — Я буду жаловаться вашему начальству, что вы приехали не по первому звонку, как положено, а только, когда наши добросовестные, чуткие соседи допекли вас своими звонками!
— У нас и так хватает работы, — огрызнулся лейтенант.
— Чтоб в этом наверняка убедиться, мне нужно посмотреть журнал вашего дежурного, — продолжала на него наступать Нюрка. — Сколько сегодня было вызовов? Или это — первый, на который вы соизволили приехать?
Боковым зрением я заметила, как полицейский вздрогнул.
— А вы не подумали, товарищ лейтенант, что если б наши соседи пришли бы сюда разбираться, и мы с Асей, допустим, устроили с ними драку, в которой кто-нибудь пострадал, а то и вовсе оказался на больничной койке, то кто бы в конечном итоге понёс за это ответственность? Вы понимаете, какие большие последствия могут быть у служебной халатности? Страшно представить!
Нюрка картинно закатила свои глаза, а лейтенант пробормотал:
— Да какой толк связываться с женщинами? Наше дело маленькое: нам позвонили, мы и приехали. Провели с нарушителями порядка беседу. Какие теперь к нам могут быть претензии?
Полицейский развернулся и пошёл к дверям подъезда. Замешкавшийся на площадке его коллега счёл своим долгом спросить:
— А протокол-то составлять? Может, хоть объяснительные возьмём?
Но лейтенант в ответ махнул рукой. Мы с Нюркой зашли в квартиру, но, к своему удивлению, Виктора в ней не обнаружили. Наверное, он ушёл, пока мы выясняли отношения со стражами порядка. И, кажется, судя по застеленному газеткой табурету, через окно. Я обрадовалась, что он не стал свидетелем нашего скандала. Мы с Нюркой попрощались, и я отправилась спать, не сомневаясь, что этот праздник мне запомнится надолго.
40
На следующее утро я проснулась от какого-то очень знакомого, но уже порядком поднадоевшего мне звука.
На лестничной площадке стояла Нюрка. Бодрая, как спортсмены после разминки, хотя мы с ней вчера всё, что было на столе, поровну делили. Вот стрекоза!
Впрочем, если уж быть совсем объективной, моя подруга — не стрекоза, а гораздо хуже. Она — жаворонок по своим биологическим часам. Нет, даже не жаворонок. Нюрка — какой-то неведомый учёным мутант. Ложится поздно, а встаёт рано. Причём в пространстве ориентируется нормально, и соображает не хуже какого-нибудь нобелевского лауреата.
В чём наше с Нюркой принципиальное различие: я просыпаюсь обычно ближе к обеду. До этого времени на рабочем месте присутствует только моё тело. А вот мозг постепенно: со вкусом, с толком, с расстановкой настраивается на работу.
Но Нюрку, увы, не переделаешь. Хуже всего, что после наших посиделок она не только, как обычно, встаёт рано, но ещё приходит и будит меня спозаранку, что, конечно, неправильно. Но ей, стрекозе неотстрелянной, не терпится обсудить подробности минувшего вечера (или ночи?), ведь без курьёзов и приключений ни одна наша посиделка не обходится. Ни одна! К моему большому сожалению.
Правда, посиделки у нас случаются не так часто, как вы, наверное, могли подумать. Мы с моей подружкой отмечаем лишь большие праздники, вот только отрываемся на полную катушку. Как, например, вчера. Когда в начале вечера мы с Виктором отмечали годовщину со дня нашей встречи (грех не отметить!), а потом с Нюркой — День защитников Отечества (мы что, наших мужчин не уважаем?).
В итоге получилось два праздника в один день. И как тут, скажите, не оторваться?
— Держи, подруга! — едва переступив порог, Нюрка протянула мне свой портфель.
Это была добротная и очень универсальная вещь. Из натуральной кожи, с кодовым замочком. Когда-то этот коричневый портфель выглядел очень и очень солидно, да вот только Нюрка — широкая душа — использовала портфель везде, где только возможно.
Ходила с ним на работу, даром что в этой вместительной сумке свободно помещались и тетради, и учебники, и прочие учительские причиндалы. Обязательно брала его с собой, собираясь совершить небольшое турне по окрестным магазинам. Ведь моя подруга, за отсутствием в наше время авосек, принципиально не пользовалась пакетами, так как считала их дешёвыми пережитками презираемого ею капитализма. Вот и носила продукты, лекарства, вещи в своём поистине незаменимом портфеле.
— Что он у тебя сегодня такой тяжёлый? — я невольно поморщилась, когда нюркин портфель бесцеремонно потянул мою, всё ещё пребывавшую в сладкой неге сна руку, вниз.
— Картина называется: Друг спас друга. Пошли!
Не дожидаясь приглашения, Нюрка прошла в комнату и плюхнулась в кресло. Я поплелась за ней следом. Моя шустрая подруга уже успела включить телевизор и достать из портфеля несколько бутылок пива.
— Сейчас будем лечиться, — Нюрка с довольным видом подмигнула.
— Нет, только не пиво! — при виде бутылок мне стало немного дурно. — Я бы не отказалась сейчас, скажем, от кефирчика. Будь другом, Нюр, посмотри, пожалуйста, есть ли он в холодильнике?