Ходок-5. Смерть
Шрифт:
— Живучий, руссиш швайн! — выкрикнул опасный пузач и вновь занёс клинок над головой караульного склепа.
Ударить второй раз ему не дали. Загорелый шмальнул в рыцарчука* из берданки. Пуля не пробила артефактный доспех. Тевтонец лишь отскочил, как мячик, и ещё больше разозлился. По бокам от него выстраивались уцелевшие иноземцы и святоши. Среди них выделялись белобородый старик и чернявый мужчина в ламеллярной броне.
— Плохо дело. Это же Георг Ягужинский! Практик силы неимоверной! Я его на параде видел, — признал бывшего ректора Кондрат Прямой.
—
Слай нахмурился. Занимавшие такие посты люди априори не были слабаками. А ведь их поддерживала ещё и тьма пришедших в себя после погрома воинов. Даже не смотря на то, что ополчение Багратионовска начитывало примерно такую же сумму, положение стало критическим. Ведь исход противостояния всегда решало не число, а мощь отдельно взятых инфов. Да и то, что защита падет через час, забывать не стоило. Для междоусобицы сейчас было самое не подходящее время. Однако схватка казалась неизбежной.
— Предлагаю сдаться и отойти под мою руку. Дни Виссариона сочтены. Как новый сюзерен, я утвержу ваше владение! — проговорил чернобровый, придерживая под локоть свирепого борова в панцире. Мужчина был очень умен и сразу приступил к агитации, заслышав, что его узнали.
Слай не успел ничего ответить, как слово взял позабытый Припегал. Духовное море взволновалось, и перед опешившими людьми возник зомби со щитом и в доспехах.
— Джед! — яростно выдал мертвяк и скрутил бывшему ректору кукиш.
Ягужинский недоуменно взглянул на собеседника, ожидая реакции на действия доппеля.
— А знаете, я согласен с моим подопечным. Сдаваться мы точно не будем, — изрёк Слай, взглянув на раненого Скалозуба, и эти слова послужили сигналом к началу всеобщего столкновения.
Цвайхендер* — меч ландскнехтов на двойном жаловании, имевший специфическую двойную гарду, в которой малая гарда, называвшаяся «кабаньими клыками», отделяла незаточенную часть клинка от заточенной.
Лыцарчук* — на сленге значение слова «рыцарь» с негативным оттенком.
Глава 35. Палач
Достал нож — бей.
Закон толковища;
Пересвет Благочестивый с презрением смотрел на посмевшего дерзить отрока. Бывший патриарх уже полностью успокоился. Горячка погони минула. Он осознал, что выжил и пришёл в свое обычное надменно-спесивое состояние. Гибель почти двадцати тысяч душ тронула его только потому, что на захватнических планах временно пришлось поставить крест. И то в мозгу священник прокручивал варианты, чтобы такое навешать на уши Конклаву, чтоб кардиналы выдали новую армию.
Информация о столкновении с чужим богом дорогого стоила. Насколько было известно самому Пересвету, небожители не могли действовать в реальном мире напрямую. Для влияния
Как священнослужитель, Пересвет отлично знал весь славский пантеон. Каждого небожителя, с которым удалось наладить связь и проявление мощи которого встречалось в реальности. Потому он мог с уверенностью утверждать, что никакого бога- повелителя золотых молний и звероптиц в мифологии родного народа не существовало.
Более того, в силу занимаемой ранее высокой церковной должности Благочестивый отлично ориентировался и в божествах других государств. Священник заключил, что и среди них также нет никого подобного. Исходя из этого, Пересвет пришёл к выводу, что напал на армию святош бог чуждый земному плану. Возможно, даже не из текущего звена. Ведь высшие сущности известных сопредельных планет «соблюдали правила». Ещё ни разу они не творили подобного беспредела, убивая людей тысячами.
Потому упёртого, не согласного с достаточно щедрым предложением компаньона юношу священник воспринял, как досадную помеху на пути к возвращению былого могущества. Патриарх «видел» лучше напарника, что паренёк слаб и не достиг даже стадии Единого Тела. Три его ядра ещё не слились воедино и лишь пульсировали в унисон. Настораживали, правда, их размер и яркость.
Из опыта предыдущей жизни Пересвет вынес одно — если хочешь поскорей покончить с бунтом — уничтожь предводителя. Потому Благочестивый не стал дожидаться ничьей команды. Он собственноручно сформировал над головой каплю святости и обрушил ее на голову зарвавшегося парня.
Концентрацию божественного шакти патриарх подобрал такую, чтобы прикончить смутьяна с одного удара. Каково же было удивление Пересвета, когда атака пропала втуне. Странно, но энергетические каналы цели засветились ещё ярче.
Крякнув с досады, Благочестивый собрал новый сгусток божественной благодати, поменял ее направленность на губительную для всего живого и вновь запустил в строптивца. Ситуация повторилась.
— Прекрати, болван! Разве не видишь, что только усиливаешь его своими нападками! — раздраженно хлопнул по плечу патриарха Георг, когда Пересвет вознамерился магичить в третий раз.
Остальные воины, и даже злобно пыхтевший Клаус фон Зигфрид, ждали результатов действий командования и лезть вперёд не спешили. Никому не улыбалось погибнуть в смертельной сечи, если можно было решить дело чужими руками.
— Умный такой? Тогда — давай сам! — перекривившись, будто съел лимон, отреагировал на тычок Благочестивый.
Ягужинский носил прозвище Змей неспроста. Бывший ректор повелевал ядами. Мужчина прищурил глаза. Его зрачки сузились и приобрели вертикальную форму, а знакомые с особенностями ворожбы командира солдаты отошли подальше. Даже Пересвет окружил себя облаком благодати.
Вокруг Георга сформировалось слегка зеленоватое облако. Затем оно рывком сместилось в сторону врагов, накрыв как владетеля здешних земель, так и его ближайших соратников.