Ходок IV
Шрифт:
Никто из них в капитанской каюте никогда не был, и поэтому посетители стали с естественным интересом озираться, разглядывая шикарный интерьер, но, разумеется, долго тешить свое любопытство главком им не позволил:
– Идите к столу и показывайте, где логово консула и где этот чертов трактир «У трех повешенных».
Боцман легонько подтолкнул щуплого в спину:
– Господин, это Пепе – он знает, где консульство – проследил.
– Молодец, – обратился командор к щуплому, – показывай.
Тот некоторое время внимательно разглядывал макет Бакара, пока не нашел «печку» от которой можно было начинать танцевать:
–
– Овечьи? – удивился Денис.
– Так точно, Господин! Через них скот на скотовозы гонят… – он было вознамерился продолжить рассказ об особенностях мясомолочного экспорта Бакара, но был остановлен верховным главнокомандующим.
– Не отвлекайся, – попросил Шэф.
Пепе принялся водить пальцем по карте, время от времени задерживаясь в каких-то, одному ему ведомых местах. Остановившись, он приближал изображение, некоторое время разглядывал подробности, затем удовлетворенно хмыкал и продолжал «путешествие». Наконец палец его замер.
– Вот! – торжественно провозгласил он, удерживая палец на макете.
– Что конкретно? – осведомился Шэф.
– Дом консула.
– Замечательно… – с этими словами, верховный главнокомандующий приблизил изображение и некоторое время разглядывал шикарный трехэтажный особняк, с немаленьким садом, окруженный высоким каменным забором.
– И забор такой? – поинтересовался он у Пепе.
– Точь-в-точь!
– Ладушки… Значитца улица Каменный Мост, дом номер семь.
– Так точно, Господин! – улица Каменный Мост, дом номер семь. Хотя никакого моста там нет – я проверил.
– С одной стороны дом хорошо расположен, – продолжил размышлять вслух верховный главнокомандующий, – недалеко от района дворцов… а с другой плохо – район центральный, освещение должно быть хорошее…
– Так точно, Господин! – много фонарей. Густо стоят… хотя может не все горят… – высказал предположение щуплый, чтобы сделать приятное начальству.
Главком в ответ только махнул рукой, как бы говоря: «Черт с ним, с освещением – пусть это будет последним нашим горем!»
– Что со шлюпкой?
– Здесь будет стоять на якоре! – и Брамс показал пальцем на то место в море, где улица Каменный Мост, много раз сменив название, после очередного перекрестка, упиралась в побережье.
– Тут промахнуться нельзя… – задумчиво протянул командор, – … послушай-ка Хатлер…
– Готов служить, Господин! – Боцман вытянулся по стойке смирно.
– Смотри, – верховный главнокомандующий, ткнул пальцем в то место на карте, где должна была стоять лодка. – Представляешь, где это?
– Так точно, Господин!
– Дело вот в чем… Брамс кому ты поручил подогнать лодку?
– Штыру, Господин! – услышав имя, Хатлер утвердительно покивал, соглашаясь с выбором «композитора».
– Надежный человек, Господин, – подтвердил он свое мнение акустически.
– Ни капельки не сомневаюсь в тебе и в твоем выборе, Брамс, – поднял обе руки Шэф, – но… дело критически важное, поэтому, Хатлер, проследи, чтобы лодка была… И без обид, – прибавил он, глядя на расстроившегося Брамса. – Если что-то пойдет не так, пострадают все. Поэтому, – обратился он к боцману, проверь, если что… – найди другую, но чтобы к ночи лодка стояла в этом месте, – он ткнул в карту. – В лодке должны быть: фонарь,
– Так точно, Господин!
– Иди работай.
Со словами:
– Слушаюсь господин! – Хатлер вместе со щуплым направились к выходу из каюты. Когда они уже стояли на пороге, Шэф кое-что припомнил:
– Э-э-э… как тебя… Пепе… – матросик живо обернулся. – Держи! – и мудрый руководитель кинул ему серебряную монету, которая была ловко поймана. Подождав пару секунд и убедившись, что продолжения «золотого дождя» не будет, щуплый вслед за боцманом покинул пределы каюты.
– Так, а мы продолжим наши игры, – повернулся верховный главнокомандующий к Брамсу, – показывай, где этот чертов трактир.
«Композитор», как и его щуплый предшественник, долго водил пальцем по макету, сопел, пришептывал, но в конце концов просиял:
– Вот, Господин!
– Вот и ладненько… – констатировал главком, приблизив изображение. – Площадь широкая… – незаметно не подберешься и не уберешься… – с удовольствием отметил он, – а вот эта улица, – он приблизил изображение, – Гнилая… – интересная здесь топонимика, отметил командор, – а уж топология будто для нас и создана… Ладно, – повернулся он к Брамсу, – тащи сюда плащ Свидетеля, а потом возвращайся в карету и жди. Мы скоро.
*****
Следуя мудрым указаниям верховного главнокомандующего, Брамс остановил их экипаж сразу же, как узрел вдалеке знаменитый, в определенных кругах, трактир «У трех повешенных». Остановка произошла на углу улиц Гнилая и Старая Канава, за два квартала до Зеленой площади, на которой и располагался приснопамятный трактир. Чем было обусловлено такое, близкое сердцу каждого гринписовца, название, неизвестно, ведь в радиусе километра от трактира ни одного зеленого насаждения не наблюдалось.
Выезд, приобретенный «композитором», Шэфу понравился, а Денису, не сильно разбиравшемуся в особенностях всякого рода карет, фаэтонов и прочих ландо, было и вовсе параллельно: верховного главнокомандующего устраивает – замечательно! – значит и ему подходит. На карету, «этот достойный представитель славной семьи гужевого транспорта» не очень походил, а скорее смахивал на рессорную бричку – по крайней мере, Денис именно таким представлял себе транспортное средство Чичикова. Экипаж представлял собой кожаную будку, отделявшуюся от возницы кожаными же занавесками с маленькими окошечками. В роли дверей выступали все те же кожаные занавески, но уже расположенные по бокам. Кучер размещался на открытых козлах и был подвержен всем превратностям непогоды, но раз Брамс выбрал такой вариант – значит его все устраивало… да, по правде говоря, самое страшное, что ему грозило в тропическом климате Бакара, это был теплый ливень, который по степени воздействия на организм, никакого сравнения с русскими метелями не выдерживал. Диван, в отличие от кареты был только один. На этом описание транспортного средства компаньонов можно завершить, осталось только добавить, что бричка приводилась в движение двумя лошадиными силами, и вид имела пристойный: не вызывающе роскошный, и не затрапезный – что-то наподобие «Ford Focus», или «Skoda Octavia».