Ходок
Шрифт:
– Устраивает, - кивнул головой, - тоже оплачу за полгода вперёд.
– Э, простите, сеньор, а у вас какой-нибудь документ при себе есть? Нет-нет, я вижу, что вы приличный сеньор, но нас иногда проверяют карабинеры, а эти могут доставить неприятности.
– Прошу, - вытащил и развернул ей паспорт на первой странице, - Майкл Питер Ростоу, профессор университета Бишопс, из Шербрука, Канада.
– Ой, сеньор профессор! Да я сразу подумала, что вы иностранец, но усомнилась, потому что разговариваете, как коренной неаполитанец, и теперь счастлива, что вы у нас будете жить. Разрешите представиться, меня все называют синьорина Виола, называйте так и вы. Я здесь работаю старшим администратором пансионата и в отсутствии доны исполняю обязанности
Ничего себе, такая молоденькая, а уже начальник. Как потом выяснилось, она только притворяется непосредственной девчонкой, на самом деле у неё в подчинении три дежурных администратора, шесть горничных, повариха с двумя поварятами и истопник-садовник, а так же шестеро здоровенных охранников, и всеми ими руководит железной рукой.
Арка была заперта, но я даже не успел посигналить, как ворота открылись и выглянули два крепких заросших густой щетиной мужика. Каждый из них держал на ремне за плечом двуствольную лупару двенадцатого калибра с целым прикладом, но обрезанным ствольным блоком, почти по самое цевьё. Вообще-то здесь фешенебельный район и криминогенная обстановка вполне благоприятна, то есть, отсутствует, как явление, но интересы доны Филиппини и её постояльцев блюдутся строго.
Да, лупара - это страшное оружие, по поражающей способности и убойной силе превосходит любой нынешний пистолет-пулемёт. За счёт мгновенного поражения больших площадей пучком картечи, одним выстрелом можно поразить нескольких противников. А если патрон снарядить пакетом рубленой проволоки, то бронежилет третьего класса защиты для неё тоже не преграда. Охранник Антонио (имя узнал несколько позже), показал мне под навесом постоянное место стоянки, расположенное рядом с новеньким Фиатом, а затем помог затащить в номер рюкзак, оружие я ему не доверил.
В первую очередь расстегнул ветровку, снял с потной рубашки гарнитуру с оружием, разделся и принял душ. Горячая вода здесь таковой и оказалась, зато холодная была не совсем холодной, скорее летней. Но вымылся капитально, переоделся в свежее бельё, синие джинсы и летние светло-коричневые туфли. Белую тенниску погладил дорожным утюжком, накинул на себя и стал похож на человека.
Оплатив Виоле проживание и стоянку машины на полгода вперёд, остался с двумя тысячам долларов, но особо не расстраивался, так как денежный вопрос проблемой не считал. В ближайшее время мог его решить четырьмя вполне законными путями: сыграть на бирже и за два месяца утроить капиталы, поиграть на бегах и удесятерить, дважды выиграть в лотерею по десять миллионов лир и вырыть клад, который строители найдут лишь в 1989 году. Недаром перед уходом полночи не спал, а просидел в интернете. Правда, бабушка просила не морочить себе голову, а просто войти в её апартаменты и изъять из сейфа одиннадцать тысяч долларов и сколько-то там миллионов лир, всё равно они пропадут, мол, на подготовку больше и не надо. Эти деньги я, конечно, изыму, но на подготовку мне нужно гораздо-гораздо больше, поэтому, информация из интернета о том, как можно заработать, тоже не пропадёт, кое какие мысли имеются.
Кормили здесь хорошо и вкусно. Неаполитанская пицца и кувшинчик вина (белого или красного, в зависимости от заказанного блюда) на стол подавались обязательно, как и апельсины, лимоны, оливки, хлеб, а так же целая батарея разных приправ. А дальше во время завтрака каждый из постояльцев заказывал на обед блюда мясные, рыбные, пасты, спагетти и десерты. Лично я ничего не заказывал, но дородная повариха предложила попробовать внешне аппетитное блюдо из тунца, и я его употребил с удовольствием.
Хотелось прогуляться по городу, но под жарким солнцем не походишь, решил отложить это мероприятие на вечер, а сам зашёл в номер, открыл окна, включил оба вентилятора, разделся и улёгся поразмышлять о жизни, но видимо, сказалось напряжение последних дней, поэтому вскоре отключился и проспал без малого три часа.
Vide Napole e po'muore - "Посмотреть на Неаполь и умереть". Эта крылатая фраза, некогда в древности сказанная на неаполитанском диалекте, затем была подхвачена носителями многих языков мира, когда нужно было выразить восторг, например, французами: "Увидеть Париж и умереть". Между тем, древний Неаполь, богатейшая история которого насчитывает три тысячи лет, поистине заслуживает восхищения, лично у меня к нему любовь с первого взгляда, и навсегда. Нет, свою желанную, как самая первая женщина, Одессу, где родился, или красавцев Питер и Львов, где прожил многие годы, люблю не меньше, но тот, кто побывал в Неаполе хотя бы единожды, меня поймёт.
Такие города и люди, населяющие их, в большинстве своём весьма консервативны, к примеру, исторический центр здесь не менялся столетиями. Даже на террасе ресторанчика у оперы "Сан-Карло", где шестьдесят один год тому в будущем бабушка передаст мне часть своих знаний, был обставлен такими же плетёными креслами.
– Что сеньор изволит?
– спросил официант.
– Хочу кусочек мяса, - ответил ему, сидя почти на том же месте, что и с бабушкой четыре дня тому.
– Могу предложить pizza and arrosto al late (пиццу и жаркое из свинины в молоке).
– Для моего возраста на ночь, это слишком.
– Petto di pollo ai paperoni? (куриная грудка со сладким перцем).
– Пожалуй, - согласился я.
– Что будете пить, сеньор?
– "Россо Бароло" у вас какого года?
– Урожая сорок седьмого и сорок восьмого, сеньор, более молодое сейчас не подаём.
– Тогда сорок седьмого, пожалуйста, - это вино до заказа бабушки никогда ранее не пробовал, но оно мне понравилось, - И воды, холодной, но не газированной.
Пережёвывая кусочки курятины, и запивая их прекрасным вином, раздумывал о случившихся со мной чудесах. Как это ни странно, но я совершенно не волновался. Когда-то перед соревнованиями всегда нервничал, но когда приходил момент старта, душу сразу же посещало полное спокойствие, а голову - трезвость мысли. Вот и после бабушкиных заявлений мою душу переколотило здорово, ночью даже спать не хотелось. Всё же короткий сон позволил полученным знаниям разместиться по своим ячейкам, и уже утром садился с вещами к бабушке в машину, будучи спокойным, как танк, ощущая себя настоящим Наследником.
Тот факт, что я стал пешкой на шахматной доске Высших Игроков, считаю совершенно неоспоримым. Ранее мне, воспитанному в советской среде, и в голову не могла поместиться мысль о существовании Высших Сил или идея гонки на дистанцию в две тысячи двести лет, но сейчас в этом не сомневаюсь, ибо Знаю! Своё появление на "промежуточной станции прошлого" рассматриваю, как аванс, как этап подготовки к серьёзным международным состязаниям, в данном случае - состязаниям во времени. И здесь за выигрыш не дают ни медалей, ни ключей от квартиры, а за проигрыш из команды не отчисляют, здесь ставка либо жизнь, либо смерть.
Помнится, будучи совсем ребёнком, некий период времени сильно боялся умереть, особенно боялся умереть во сне. Откуда взялись эти страхи, не знаю, но как только серьёзно занялся спортом, они исчезли напрочь. С наступлением старости стал воспринимать приход смерти, как неизбежную данность. Конечно, хотелось бы пожить подольше, успеть сделать чего-то нужного и увидеть мир побольше, но когда Всевышний прекратит мой жизненный путь, то так тому и быть. Однако, сейчас, получив шанс на новую активную жизнь в молодом теле, ужасно захотелось попробовать.