Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3
Шрифт:
– Нельзя сказать, чтобы он выглядел красиво. Лицо его исказилось, крупные капли пота падали ему на грудь… – Громко начал Хиркус, однако его возвышенный тон не соответствовал содержанию, он просто комментировал состояние дона Севильяка.
– Не можешь, – сделал вывод Арно, донельзя обидев артиста.
– Попробуй сам! – вспылил он. – Человек рождается на свет божий, покинув землю, которая его вынянчила, а ты…
– Вот теперь лучше, – смеясь, сказал Арно. – А то – капли пота… Пойдём, Жулдас.
Шилема увязалась за ними.
– Пойду с вами.
– Зачем? – насупился Жулдас. Он стоял над возможным местом, где провалилась женщина, и тупо смотрел перед собой. – Сами справимся.
– Не уверена, – бросила временница и тоже посмотрела вниз.
– Ты только нам не мешай, – сказал Арно. Он наклонился над приямком и несколько раз прокричал в него: – Эй! Кто там? Отзовись!
Дон Севильяк постепенно вытаскивал себя из цепкой ямы. Казалось, вот-вот, и он окажется свободным. Бревно всё-таки хрустнуло и со страшным треском переломилось, подтвердив опасение Ивана, что всё именно так и закончиться.
Помогая себе руками, дон Севильяк, наконец, выкарабкался наверх. Попытался без успеха отряхнуть ноги от грязи и ржавых подтёков.
– Вот как, Ваня, бывает, – сказал он, отдуваясь, и захохотал.
– Тише ты! Опять кто-нибудь прибежит! – остановил его Иван. – Полезай в башню! Арно, как у вас?
Арно разогнулся.
– Молчала, но дон Севильяк её разбудил. Подала голос. Только не понятно, что говорит. Одни вопли.
– Ладно, копайте, а мы поднимемся на башню.
– А может быть, ну её! – капризно высказалась Шилема. – Мы ей кричим, а она молчит.
Мужчины переглянулись.
– Копайте! – твёрдо сказал Иван. – А ты, наверх!
– Вот ещё! – дёрнулась Шилема, но приказу подчинилась и полезла вслед за Хиркусом в окно башни.
Арно, показывая на неё глазами, провёл по горлу ребром ладони.
– А?
Иван, к которому был направлен вопрос, усмехнулся.
– Не так страшно, как казалось вначале, – сказал он. – Не буду вам мешать. Мы – наверху.
На мгновения в очередной раз из-за края тучи выглянуло солнце. С каждым разом оно казалось тусклее. Вот и сейчас в ясном небе оно светило, но на него можно было смотреть даже без прищура глаз. Оно тоже умирало в этом мире, если, конечно, единственно принадлежало только ему.
– Придётся повозиться, – услышал Иван бурчащий голос Жулдаса за своей спиной, прежде чем перепрыгнул через подоконник в виде изъеденной временем трухлявой доски. И тут же, громко и весело: – Да вот же она!
– Нашли? – выглянул Иван из окна.
– Здесь под столом сидит, – Арно за руку вытаскивал женщину из-под столешницы массивного стола, прикрывшего её от мусора, падавшего сверху. – Устроилась…
Жулдас подхватил её за талию и поставил на ноги, развернул к себе и застыл в немом удивлении. Перед ним оказалась молодая, симпатичная девушка, прилично одетая, правда, перепачканная и с синяком на скуле. Она беспокойно всматривалась в его лицо слегка затуманенными от пережитого серыми глазами. Её била мелкая дрожь, но больше всего от холода, чем от испуга.
– Хватит тебе, – Арно толкнул Жулдаса в плечо. – Веди её в башню.
Хиркус высунулся из окна рядом с Иваном с целью произнести монолог:
– Они встретились, посмотрели друг другу в глаза и увидели… – начал он возвышенно.
– КЕРГИШЕТ, гони его наверх! – поднялся к ним Арно. – Иначе он проговорит весь день.
– Если этот день случиться, – тут же парировал Хиркус. – Слово сказать не даёте. На ваших глазах происходит вечное творение и уничтожение, а вы…
Жулдас, поддерживая девушку, подошёл к окну, осторожно передал её Ивану. Она и вправду была хорошо сложена и, как ощутил Иван, с упругими мышцами и лёгкая в движениях, точно капелька ртути на неровной плоскости.
Хиркус попытался перехватить её из рук Ивана, но Жулдас молчком бесцеремонно оттеснил его от неё.
– Сказано…
– Не важно, что сказано, – толкнул Хиркуса в спину Арно, направляя его к лестнице. – Потом как-нибудь доскажешь, что было сказано.
– Эх, вы! – воскликнул артист, оглядываясь уже с первых ступеней. – Ничего не понимаете.
– Иди, иди, всё понимающий!
Жулдас вёл за собой девушку, взяв за руку. Она покорно шла за ним. Иван и Арно поднялись на самый верх башни. Несмотря на прошедших здесь ходоков, тем более, дона Севильяка, приходилось ощупывать каждую ступень лестницы и пролёты между этажами. Ветхие, истёртые в некоторых местах до бугристых сучков, они казались ненадёжными.
Сверху открылась панорама городка, той его части, что ещё освещалась светлым небом и не пряталась за периметром подступивших к нему туч и непроницаемого тумана. Там, в темноте, продолжался бой или отдельные стычки сливались в постоянный гул, а тёмные стены вспыхивали бледными зарницами.
В городке строились дома в два-три этажа, так что башня доминировала надо всеми строениями, и давала возможность обозреть округу во всех её деталях. Улицы прямые, кварталы ровные, по каждой стороне пять или шесть домов, в центре кварталов деревья, кустарники, зелёные площадки, оттого планировка казалось идеальной. Лишь в нескольких местах она нарушалась действиями тех, кто наступал и обстреливал городок из тяжёлых орудий, а то и бомбил, и тех, кто его защищал.
На улицах тёмными крупинками лежали трупы людей и животных. Бросались в глаза взорванные дома, упавшие столбы и деревья. Полыхали пожары, клубы дыма терялись на фоне заметно наползающей со всех сторон на городок тёмной стены. Ещё час, полчаса, и она поглотит башню.
Но воздух наверху был чище, чем внизу, и теплее.
– КЕРГИШЕТ, а ты уверен, что Пекта успеет пробить канал?
Вопрос Арно, высказанный вслух при общем внимании к нему, мучил и самого Ивана.
Первопредок Эламов говорил о миллионах, хлынувших в канал. Но откуда им взяться?
Может быть, в его словах проскальзывала устоявшаяся гипербола в оценке тех толп, когда он сам попал в канал? Не миллионы ринулись сюда, в этот городок, а лишь тысячи, большая их часть погибла, как те, кого они недавно видели в поле ходьбы Кап-Тартара. Прошли же и осели за Поясом Закрытых Веков всего лишь сотни.
Иван сейчас вспомнил то, о чём ни там, за Поясом, ни после не задумывался. Там он особой густоты населения что-то не наблюдал. Эламы жили семьёй, за время пребывания у них, он не видел, чтобы кто-то к ним наведывался в гости или рядом располагались другие поселения. Элам Шестой, правда, называл несколько фамилий. Да вот ещё толпа во дворе, куда его принёс Хем, и сопровождение Подарков. Были люди Маклака и Напель… И, пожалуй, всё. Сотни две, не больше.