Ходоки во времени. Суета во времени. Книга 2
Шрифт:
Дигон высоко приподнял начернённые брови: он не понимал.
– Ты же всегда отличался сообразительностью, – сказал Сарый.
Он собрался объяснить Дигону вопрос Симона, но прежде хотел подсластить ему, напомнив о способности его быстро соображать.
– Подожди, Камен! Дигон, объясни, как удалось кушерам, сегодня напавшим на вас с Рюношей, лишить твоих людей ориентировки в поле ходьбы?
Симон проговорил это медленно, выделяя каждое слово, стараясь вбить их в голову Дигона, но тот снова, как это случилось уже при разговоре на Пулковских высотах, вдруг изменился в лице и, судорожно глотая, прохрипел:
– А-а, Рюноша… Они не успели… Рюношу надо направить… А они не успели… Они… Просто сказали им…
– Что сказали?
– Э-э… Маламата-тамма сказали, – поколебавшись, ответил Дигон и уставился остекленевшим взглядом на Симона.
– И этого достаточно, чтобы лишить ходока подвижности? – уточнил Учитель.
– Да, – натужно проговорил Дигон.
Моложавое его лицо словно потрескалось от глубоких старческих морщин; он стал походить на того Дигона, которого Иван вытаскивал из Кап-Тартара.
– Он случайно не того, не пьяный? – глядя на него, предположил Сарый. – Или в дурмане?
– Я думаю, ни то и ни другое, – мельком заметил Симон и вновь обратился к Дигону: – Ты сам участвовал в таком… э-э… процессе? Как вы это называете?
– Маламата-тамма называется. А как же! Я там бывал часто… Маламата-тамма…
Дигон закатил глаза, как святой на иконе.
– Что ты при этом чувствовал?
– Когда?
– Когда собирались, чтобы произнести эти слова?
– О-о! Радость была… – расцвёл Дигон, словно вкусил какое-то лакомство. – Ответственность была… – продолжил он строже. – Мы делали добро!
– Вот это да-а… – после небольшой паузы обмолвился Иван. – Они делали добро, называется, а мы их пробивали и отбивали. Оказывается, добра лишали. Так что ли получается?
– Добро с одной стороны, а с другой… зло, – сказал Сарый.
– Но ты ведь говорил о Камнях, – напомнил Иван. – Один использовали против тебя. Это, как я понимаю, Рюноша. Другой ты использовал сам. Так?
– Камни – чтобы навсегда, а маламата-тамма – на время. Скоро Капитек и Сургун будут ходить во времени.
– Ага! – Иван потёр указательным пальцем верхнюю губу. – Симон, Вам не кажется, что мы так из него будем вытаскивать сведения неделю? Его как-то надо заставить или взбодрить.
– Ты прав, но не будем ничего заставлять и ничем взбадривать. Попробуем начать с другого конца.
– Он где не надо может своими словесами напустить такого дыму, что голова от его болтовни болит, – сварливо заметил Сарый. – А тут будто говорить и соображать только-только учится. Что с одного конца, что с другого…
– Не торопись, дорогой, с выводами, – спокойно проговорил Симон. – Сдаётся мне, что сведения, которых мы от него добиваемся, известны ему не для широкой их огласки.
– Вы имеете в виду какую-то блокаду? – спросил Иван.
– Элементарное дело… Но только в будущем твоих современников. А он заявился сюда из пяти-тысячелетней давности.
– Тогда это значит…
– А то и значит, – подхватил Сарый, – что у Ждущего этого способности от каких-то древних знаний. Тем более что он, как утверждает Дигон, не человек. Отсюда вывод…
– Он не человек, – подтвердил Дигон. – У него вместо ног хвост или… Я его никогда стоящим на ногах не видел. Он всё время лежит, а там, где ноги, прикрывает… Он – Ждущий!
– Какой вывод? – напомнил Иван.
– Это знание другой какой-то цивилизации, – докончил своё высказывание Сарый.
– Ух, ты! – задохнулся Иван от предположения Учителя. – Неужели всё-таки и вправду на Земле была другая цивилизация? И значит, мне не показалось тогда. Интересно!
Иван восхищался, но не забывал о еде.
– Любопытное сопоставление, не кажется ли вам, друзья? – Симон лёгким прикосновением ладоней огладил свои колени. – Лежит – значит, ждёт!
– Чепуха, я думаю, всё это! – неуверенно произнёс Иван, прожевав очередной большой бутерброд. Он ел и никак не мог наесться. – Что значит – не человек? А кто?.. Мутант?.. Другое дело, что он обладает серьёзной для нас интуицией. Она ему позволяет чувствовать каким-то образом идущего в поле ходьбы ходока во времени. Во всяком случае, в той полосе времени, которую он контролирует. Он же вычислил Дигона, когда тот стал её посещать. И Арно, наверное, тоже, когда в этой струе там случайно объявился.
– Мы начинаем философствовать, – заявил Сарый. – Если так и дальше будем рассуждать, то точно ничего от Дигона не узнаем. И будем здесь языки чесать до бесконечности.
– Откуда ты этих слов нахватался, Учитель? – спросил Иван. – Языки чесать…
– Что ты предлагаешь? – не дал договорить Ивану Симон и с прищуром посмотрел на Сарыя.
– Плюнуть на всё и забыть! Арно с дуру забрёл в полосу и испугался, – сразу отозвался Сарый, но, почесав висок, добавил: – Правда, что делать с самим Дигоном и теми, кто к нему примкнул, вот задача, которую теперь придётся решить.
– Да, – кивнул Симон.
– Я говорил то же самое, – напомнил Иван, ощутив поддержку со стороны Сырыя.
Голос дона Севильяка прозвучал неожиданно гулко. До того он молчал, аппетитно ел и лишь переводил взгляд своих по-рачьи выпуклых глаз с одного что-либо сказавшего на другого.
– Он мне всё рассказал в Кап-Тартаре.
– Так-так! Что же он тебе наговорил? – встрепенулся Симон.
– Не наговорил, а рассказал, – уточнил дон Севильяк, с сожалением отваливаясь от стола, на котором оставалось ещё достаточно, чтобы поживиться.
– Хорошо. Что же?
– Ждущий, наверное, сам не знает, кто он. Его пробили в будущее из тех времён, когда на Земле начались неурядицы. Стала трястись земля, сильно похолодало, море стало мелким, а суша начала подниматься в небо, оголив крутые берега…
– Ну-у… Об этом уже слышали от Дигона. Ну-ну, дальше.
– Виновником всего этого соплеменниками Ждущего было признано время, его поток. Поэтому они решили: его надо остановить. Им самим это не под силу. Должен прийти Тот, Кто Остановит Время, то есть не даст разрастаться катастрофе или даже повернут время вспять, тем самым отодвигая эту катастрофу… Примерно так.