Ходоки во времени. Суета во времени. Книга 2
Шрифт:
Всё новые и новые ходоки, будто вылупленные из воздуха, появлялись то здесь, то там. Восклицания и приветствия наполнили лысую площадку на вершине острова.
– Во, сколько их! – неодобрительно заметил Сарый, соизволив, наконец, повернуться к Ивану и Симону. – Ты назвал?
– Ты, я смотрю, тоже расстарался, – огрызнулся Симон. – Будто не знаешь правил.
– Потому и позвал, что знаю, – невозмутимо сказал Сарый. – А те позвали других…
– Так какого рожна!? – вспылил Симон. – Кого ещё?
– Окту и Иосифа.
– Вижу уже… Кого других?
– Ну-у, – явно заволновался Сарый, коротко поглядывая на Ивана, проверяя его реакцию. – Серж будет и…
– Не может быть! – воскликнул Симон. – Откуда… А-а, вот и он. Точно Серж. Исхудал-то как! А с ним… Ты что, Камен, с ума сошёл? Круму позвал. Он же здесь всех перессорит.
– Ну и что? – взъерошился Сарый и стал вставать. – Крума что, не ходок? Сейчас вот и Перкун должен быть…
На просторной площадке будущих Пулковских высот становилось тесновато. Здесь встретились не только современники, но и те, чей день рождения разнесён во времени больше чем на две-три тысячи лет. Оттого в подавляющем их числе они были незнакомы Ивану. Кроме того, их походное одеяние для ходьбы во времени резко отличалось от носимого современниками КЕРГИШЕТА.
Иван уже походил в прошлое, у него случались встречи с ходоками тех древних времён. Но все эти встречи происходили, в основном, в реальном мире, где ходоки проживали в своём настоящем, то есть в обычной для них среде. Он мог пересчитать по пальцам тех, кто с ним оказывался в поле ходьбы. Сол, Шлом, Раптарикунта, представитель школы ходоков, выведший его к Солу… Уленойк… Вот, пожалуй, и всё. И все они становились на дорогу времени накоротко, поэтому шли в поле ходьбы в заурядной одежде. Сейчас же многие из них вырядились по-походному, ориентируясь на представления своих эпох: стёганые халаты и тяжёлые тёплые тюрбаны, утеплённые куртки и малахаи, сапоги из кожи и бересты, мешки и плетёные короба за спинами, мечи, акинаки, кинжалы…
Не менее полусотни ходоков разных возрастов (кто знает, быть может, в промежутке от тридцати лет и до тысячи) и пола, скопилось на верхушке острова.
Иван оказался в центре пристального, и даже назойливого внимания.
Если на первой встрече с ходоками в Норвегии он обиделся на них за то, что они не заинтересовались его персоной, то теперь он сполна хлебнул такого интереса и понял, что это отнюдь не льстит, а сильно стесняет и раздражает.
Правда, они не теребили его, не приставали с глупыми вопросами, не выказывали каких-либо несдерживаемых эмоций по отношению к нему. Но он видел их лица, повёрнутые к нему. Кристофера, шныряющего между ними и порой показывающего в его сторону рукой. Сурового Перкунаса, который, похоже, под стать всем остальным, судачил теперь о нём с обступившими его рослыми и бородатыми ходоками – явно его современниками.
А горящие глаза женщин и вовсе повергли Ивана в смущение.
Он повернулся ко всем вполоборота и умоляюще посматривал на Симона. Тот хмурился и был занят, как оказалось, совершенно другим.
– Ай да Камен! – наконец сказал он. – Когда же ты успел?
– Ты что думаешь, это я их всех назвал? Да они как при пожаре в степи весть разнесли. Одна Манелла, посмотри-ка, десятка два своих клушек привела. Да ты только посмотри! Даже Литара объявилась, не поленилась оторвать свой необъёмный таз от седалища властителей тарковиков… Да уж…
Симон и Сарый разом, будто после тяжёлой и неприятной работы, вздохнули и перестали пререкаться.
Иван непроизвольно поискал глазами Литару, о которой с таким беззастенчивым сарказмом высказался Сарый. Однако ничего подобного на необъятный таз, по выражению Учителя, не увидел, зато вдруг встретился с взглядом огромных зеленоватых глаз на оливковом овале прелестного лица.
Девушка, а на вид ей исполнилось едва ли, может быть, лет семнадцать-восемнадцать, стояла чуть в стороне от плотной группы женщин, словно занявших оборону в виде каре против многочисленного врага, подступившего к ним вплотную со всех сторон. Пестрота их одеяний резко контрастировала с простеньким и слегка расклешённым, коротким – до середины бёдер – цвета травы платьицем девушки, без рукавов и с просторными вырезами для рук. Лёгкие сандалии с ременной плетёнкой до колен подчёркивали стройность её крепких ног…
Назови сейчас кто-нибудь имена Лоретты или Напель, Иван, наверное, не смог бы вспомнить, кто они такие, так как мир и время со своей суетой, словами и красками на мгновение исчезли, выцвели, затихли, растаяли и погрузились в зелёное марево девичьих глаз.
В груди гулко и часто застучало сердце…
– Ваня! – повторил несколько раз Симон, прежде чем вывел ученика из забытья. – Пожалуй, других уже не будет. Нам пора.
– Кто это?
Симон проследил остановившийся взгляд Ивана, недовольно поджал губы.
– Эта?.. Ил-Лайда. Дочь…
– Не слушай его, Ваня, – вмешался Сарый. – Он тебе наговорит о ней что-нибудь не так, а она славная девушка. Ты приглядись к ней получше и обрати на неё внимание.
– Внимание на неё обращали многие, да где они? – не остался в долгу Симон. – Арно, на что хорош, так она его…
– Перестань брюзжать! – прервал его Сарый. – У неё выбор…
Девушка отвернулась, чтобы что-то сказать, стоящей рядом с ней, высокой, слегка сутуловатой женщине, и… отпустила Ивана.
– А где Арно? Я его давно не видел.
– Я тоже, – отозвался Симон. – Где-то бродит или осел во времени, прижился. Вообще, компания Радича распалась и растворилась в веках.
– Арно захотел покорить её с лёту, вот она его и отшила, – вернулся к разговору об Ил-Лайде Сарый. – Но она сейчас в том прекрасном возрасте, когда ищут. У неё пора. Так что, Ваня, и вправду присмотрись к ней, но не обижай, а подойди с лаской.
– Её обидишь, – гнул своё мнение Симон.
– Пробовал что ли? – подначил его Сарый.
– Фу на тебя, старый! – дунул на него Симон и озабоченно огляделся. – Никого нового. Все как будто собрались, а мы тут с вами болтаем непонятно о чём. Пора двигаться.
– И то верно, – недовольно заметил Сарый. – А то день встречи устроили. Ты посмотри на них. Во как галдят!
– Да, уж… Всё-таки собралось больше, чем надо было бы для первого раза.
– Ваня справиться, – сказал Сарый.
Войти в Кап-Тартар
Взявшиеся за руки ходоки, чтобы не растеряться в поле ходьбы, составили длинную цепочку. Центром её оказался Иван. Левую руку его решительно ухватила Манелла, возглавив, таким образом, женскую половину цепи. По правую его руку первым встал Симон и за ним – остальные мужчины.