Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем
Шрифт:
Далее цитата из выступления защиты в Вельском суде, рассматривавшем вопрос об УДО: «Обозначенная нами стоимость акций ЮКОСа в 23 раза превышает весь объем имущественных претензий к Лебедеву по заявленным искам. Невольно и уже не впервые возникает мысль – а не является ли столь длительное содержание Лебедева и Ходорковского в условиях несвободы средством воспрепятствовать их законным требованиям возврата неправедно изъятого у них имущества?»
Правда, Платон Лебедев, когда мы с ним обсуждали сложившуюся ситуацию, был против того, чтобы вслед за следствием и московскими судами говорить о принадлежности арестованных акций ЮКОСа ему или Михаилу Ходорковскому. «Правильно будет так: у двух иностранных фирм украли принадлежащие им акции», – говорил он.
Интересно, что в период получившей
Ознакомившись с содержанием ответа из ФССП, Михаил Ходорковский отреагировал так: «Парфенчиков ответил точно! Спасибо ему за это! Лично разобрался, ответил честно! Поставил в известность о том, что совершена махинация – незаконные действия судьи, который бездействовал и своевременно в установленном законом порядке не распорядился арестованным имуществом. Бездействовали и судебные приставы, которым также должно быть известно об арестованном имуществе».
Вот таким образом контрольный пакет акций ЮКОСа был превращен в пыль.
Вновь возвращаясь к личности Ирины Колесниковой, отметим, что ее «заслуги» были особо отмечены в докладе Парламентской ассамблеи Совета Европы (январь 2005 г.), чьи представители посещали Мещанский суд. В числе наиболее серьезных обнаруженных нарушений было указано на то, что «суд систематически позволял прокурору зачитывать протоколы предварительных допросов свидетелей и оказывать давление на свидетелей в зале суда, чтобы они подтвердили эти протоколы».
Если говорить о внешнем впечатлении, то судья Колесникова на момент происходивших в Мещанском суде событий – это достаточно молодая женщина в очках, строгого вида, который она, как представляется, напускает на себя на то время, когда облачается в мантию. О том, что ей не чуждо ничто человеческое, можно было убедиться, когда она открыто улыбалась изредка звучавшим в суде шуткам, а порой и просто беззвучно смеялась, прикрываясь ладонью.
Ходили разговоры, что, по мере рассмотрения дела, Ирина Колесникова склонялась к вынесению мягкого приговора, но в результате вызова в администрацию президента ее правосознание и внутреннее убеждение подверглись некоторому изменению, следствием чего стал обвинительный приговор со сроком наказания 9 лет лишения свободы. Честно говоря, я в эту версию не верю. Назначение судьи на подобного рода громкий процесс не бывает случайным и не предусматривает допущения каких-либо вольностей. Согласно уже приводившимся признаниям бывшей судьи, такие дела дают тем, кто «правильно себя ведет». Да и характер действий председательствующей на самом процессе не оставлял никаких надежд на лояльность и объективность.
Хорошо помню, как в самом начале зачтения приговора ко мне подошел один из более молодых коллег, довольно много сделавший для документального опровержения отдельных инкриминированных эпизодов, и спросил со ссылкой на мой опыт, какая часть обвинения отпадет, а какая останется. И когда я ответил, что останется всё, написанное следствием, коллега молча отшатнулся от меня, явно не желая поверить услышанному. Тем не менее Ирина Колесникова оставила в приговоре всё, что ей преподнесла Генеральная прокуратура. Она не осмелилась убрать даже очевидные несуразности и глупости, оставив это на последующее усмотрение кассации.
Давая оценку судье Колесниковой, Ходорковский отнес ее к категории жалких, несчастных людей, при этом пояснив: «Это мелкие чиновники, которых никогда не поставили бы в такой процесс, если бы против них не было убойного компромата. Про Колесникову написала “Новая газета”, она “висела” на жалобе, лежавшей без ответа в Генеральной прокуратуре в течение всего процесса. По аналогичной жалобе ее коллеги получили по 12 лет (квартирный вопрос). Не мне судить, насколько это правда, но думаю, Колесниковой лучше меня было известно, что правда в такой ситуации значения не имеет» [64] . Здесь следует пояснить, что речь идет о статье «Бремя одиноких» в выпуске «Новой газеты» за 2005 год, № 39, где рассказывалось о сомнительной сделке с квартирой умершего московского пенсионера, к которой имели отношение Ирина Колесникова и ее близкие родственники.
64
Ходорковский М. Указ, сборник. С. 68–69.
Уже в ходе процесса строились догадки, что Колесниковой за успешное проведение суда над Ходорковским и Лебедевым обещано повышение с занятием места в Московском городском суде. Не знаю, так ли это, но указом президента Владимира Путина от 24 сентября 2007 года она действительно была назначена судьей Мосгорсуда, где через некоторое время возглавила 9-й судебный состав судебной коллегии по уголовным делам кассационной инстанции. Ее фамилию и сейчас можно встретить в связи с сообщениями о работе городского суда. Например, возглавляя коллегию, в феврале 2012 года она отказала защите покойного Магнитского в удовлетворении жалобы на решение суда первой инстанции о возбуждении против юриста уголовного дела. Воистину, резонансные дела доверяют только проверенным кадрам. В этом случае за результат можно не опасаться…
Глава V
Налоговые обвинения
«Главный вывод, который следует сделать, если расценивать “дело ЮКОСа" как прецедент, так это о том, что можно вообще больше не говорить о легальных инструментах оптимизации налогов. Он связан с тем, что любые вполне легальные возможности избегания налогов (tax avoidance), которые дает грамотно организованное налоговое планирование, исходя из логики и критериев построения обвинения, а также конечных результатов судебного процесса, можно рассматривать как уголовно наказуемое уклонение от уплаты налогов (tax evasion)».
§ 1. Векселя и льготы – одни заботы
Напомним, что атака на ЮКОС и его руководителей началась сразу с трех сторон. Сама нефтяная компания была обанкрочена в результате действий налоговых органов, умудрившихся на ровном месте найти и невероятным образом раздуть до гигантских объемов суммарный размер недоимки, пени и штрафов, безропотно закрепленных затем в решениях арбитражных судов. Другое направление удара – это попытка связать руководство нефтяного гиганта с серией кровавых событий, представляющих собой покушения, убийства и исчезновения людей. Старт этой эпопее был дан 19 июня 2003 года с задержания руководителя отдела внутренней экономической безопасности службы безопасности ОАО «НК “ЮКОС”» Алексея Пичугина. Правда, с доказательствами в обозначенном деле было так же плохо, как и в иных юкосовских разбирательствах, и тем, кто заинтересуется обстоятельствами соответствующих расследований и судов, я рекомендую книги Веры Васильевой «Алексей Пичугин – пути и перепутья», «Как судили Алексея Пичугина» и «Третий суд Алексея Пичугина. Хроники «дел ЮКОСа», где об этом подробно говорится. Дабы в очередной раз пресечь возможные кривотолки, могу еще раз подтвердить, что ни Михаилу Ходорковскому, ни Платону Лебедеву никогда никаких обвинений по «кровавым» эпизодам не предъявлялось, они даже не вызывались на допросы по таким делам.