Ходячие. Второй шаг
Шрифт:
– Он нам очень даже помогает.
– Ага. Картошку почистить, собаку хоронить. Я тебе про настоящие дела говорю. Нет, странный он. Пока не пнешь, не пошевелится. Ничего-то ему не надо.
– Это тоже не повод, чтобы называть его странным.
– Мне кажется, он что-то знает.
– Знает? Что? Что ты неуч и что ты мертвого достанешь? – хихикнула Аида. – Это все знают.
– Смейся-смейся. Но есть у него какой-то секрет. Подозрительный он, и все тут. Жутко с ним ночевать.
– Пойду все-таки проверю Егора. Сколько можно спать?
Вернулась Аида явно озадаченная.
– Что случилось?
– Ничего. Я просто ищу Егора.
– Он же спит.
– В комнате его нет.
– Да куда мог деться твой Егор? Он где-нибудь в доме.
– Что? Что могло случиться? – Аида смотрела на Шера.
В ответ доктор лишь успокаивающе хлопал девушку по руке и предлагал таблетку, чем только выводил ее из себя.
– Уберите ее! Уберите! – возмущалась Аида, будто Шер совал ей жабу. – Как он, черт побери, мог пропасть? Ушел? Но куда? Зачем?
– Может, его поискать? – предложила Вера.
– Да нигде его нет, сто раз смотрели. Это невозможно. Невыносимо. Сначала Стас, теперь Егор, – прошептала Аида.
– Ты, деточка, главное, не расстраивайся. Может, вышел он по какой-нибудь надобности, – Лидия Вячеславовна бросила взгляд на доктора, ища поддержки, – и скоро вернется.
– По какой надобности? Что вы несете? – Аида развернулась и пошла в дом.
– К сожалению, такие состояния могут сопровождаться бредом и галлюцинациями, – тихо сказал Шер Семену Семеновичу, – вряд ли молодой человек отдавал себе отчет в том, что делал.
Семен Семенович взволнованно кивал, чесал затылок.
– Пойти к ней? – спросила Лидия Вячеславовна. Но доктор покачал головой:
– Некоторые люди не любят, чтобы другие видели, как они плачут.
– Ах ты ж, беда какая, – женщина прикрыла рот ладошкой. – Бедная девка. Уж как она за него переживала. Сердце кровью обливается.
Саня тяжело вздохнул:
– Пойду заведу машину.
– Зачем? – удивился Шер.
– Ну как же. Искать надо.
Во-первых, он не укололся прямо под забором. Ничто не мешало сделать это сразу, но дух противоречия заставил все-таки отойти подальше. Он сделал инъекцию, лишь присев на землю возле старого тополя, и принялся ждать. Во-вторых, он не доставит Шеру удовольствия, использовав сразу весь препарат. Алча всем телом, он все-таки остановился и, вынув шприц с остатками зелья, убрал его в сумку. Несмотря на явные преимущества полной дозы, ее все же следует разбить на две части. Иначе он слишком быстро «перегорит» и устанет. Лучше будет подхлестнуть себя через часок-другой.
Воздух перестал быть густым и липким и свободно вливался в легкие, которые, обрадовавшись вечерней прохладе, погнали кислород по телу. Пение цикад, еще недавно сводившее с ума, вновь стало лишь стрекотанием насекомых. Наркотик должен одурманивать, его же он привел в норму. Высох, наконец, пот, который лился с него без остановки. Перестали дрожать руки. Снова стали привычными звуки, цвета, запахи. Мир вернулся и ласково приветствовал его, шевеля волосы теплым ветром, роняя на лицо листья, предвестники скорой осени. Разве что вокруг звезд, луны и фонарей, на шоссе появились мерцающие круги-ореолы.
В сумке, которую собрал ему Шер, нашлись нож, пластиковая бутылка с водой и два огромных бутерброда. Когда-нибудь он припомнит палачу эту насмешку.
Вторая волна, прошедшая по телу, в большей степени касалась не физиологического состояния, а мыслей. Мозг заработал на полных оборотах, выдавая бешеное
Он умнее их всех, он бесстрашен и силен. Он легко может заставить их подчиняться. Он без труда сдвинет с места ворота. Отныне все в его власти. Он накажет тех, кто пытался ставить ему палки в колеса. Мысли о расправе были приятны, но почти неуловимы. Четкий план мести все не складывался, от чего радость сменилась раздражением. Теперь ему не хотелось изощренных пыток. Хотелось просто все поломать, порушить. Избить Шера на глазах у всех, чтобы понимали, что с ним шутки плохи. Однако и эта волна вскоре схлынула. Звезды умиротворяюще глядели из своих ореолов. Ладно, все это глупости. Он был достаточно бодр, чтобы что-нибудь предпринять. Ненависть никуда от него больше не денется. Сейчас нужно не размахивать кулаками, а подумать о себе, причем срочно, пока он в хорошей форме.
Пока действует укол, он способен на многое. Передвигаться надо по хорошо просматриваемой местности. До шоссе всего километров пять – семь, а там к его услугам будут брошенные машины. О том, как попасть в квартиру, пока лучше не думать. Он станет мерить жизнь лишь короткими марш-бросками. Егор решительно поднялся навстречу прохладной ночи. Только близость смерти делает все по-настоящему серьезным. Смерть еще не обдувает лицо ледяным дыханием, он лишь чует ее присутствие неподалеку. Он в состоянии ее обойти. Отброшенные в сердцах бутерброды нужно поднять, молнию на куртке застегнуть. Шагать споро, дышать размеренно. Он кое-что вспомнил. Километрах в трех от дома он видел потрепанный синий автомобиль. Только бы на него никто не покусился, только бы машина была на ходу.
Идти оказалось сложнее, чем он думал. Но пусть Шер не ждет, что Егор упадет в траву прямо рядом с дачей и порадует его своей смертью. Он пройдет, пробежит, проползет столько, сколько нужно. Ненависть – сильный стимул.
Каждый куст, каждый бугорок, поросший травой, мозг охотно принимал за этого. Наркотик сделал видения такими яркими, что пару раз он с трудом удержался от вопля. Он щипал себя и даже бил по лицу, старался дышать глубже, но все равно пару галлюцинаций, весьма неприятных, ему пришлось пережить. Прямо перед лицом, едва не заставив обезуметь от ужаса, бесшумно прошмыгнула летучая мышь. Потом коварный чертополох, подкараулив, вдруг набросился из темноты и вцепился в одежду. Вырвавшись из его липких объятий, Егор упал на траву. Одно уберегало его от безумия – уже был виден синий автомобиль. Свет фонарей такой уютный, обнадеживающий. Нужно смотреть на них. Но тело уже чувствовало приближение отходняка. Надо гнать, гнать мысли о плохом.
Вид синей машины подбадривал, заставлял шевелиться, переставлять ноги, верить. Но «Фольксваген» играл с ним в злую игру. Каждый раз, когда Егор поднимал голову, ему казалось, что автомобиль отъехал дальше. Но, по мере того как светало, злые чары развеивались. «Фольксваген» призывно синел в жидком тумане, заливавшем луг, и теперь он к нему приближался, определенно приближался. Местами туман был так густ, что в нем полностью скрывались ботинки. Брюки пропитались сыростью. Пока еще он мог рассуждать трезво, но тело уже стало подводить его.