Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд
Шрифт:
— Когда—то население Салинора было многочисленно,— объяснил старик, заметив вопросительный взгляд Ретифа.— Отважные и могучие воины,— он вздохнул.— Вот стоит Збориаль Сильный — Мститель Всем Обидчикам; Дальше гордый Валингрэйв — Победитель Харра и Джунгулона. Здесь,— указал на скромную гробницу,— лежит Зверский Бузун, известный как Бузун Неистовый, оставивший после себя кровавую память. А тут,—старец взглянул на четырехногое, напоминающее богомола создание с типичными для салинорцев торсом и головой,— покоятся бренные останки Тассара Великого, того, кто одной рукой
— Выглядит крутым парнем,— согласился Ретиф.— Жаль, что он сейчас не с нами. Очень бы удивился тому, что происходит.
— Разве я не сказал тебе, что могущественный Тассар сам вынесет окончательный приговор? Всегда решает он вместе с Августом Черепом и Маглодором Быстрым, реже с Белджеском, Ларом, Проантиппо Высоким — Королями из Королей…
— Самое августейшее собрание,— согласился Ретиф.— Но, похоже, они довольно неразговорчивы.
— Ты насмехаешься над Богами Салинора, землянин? — Старейшина изогнулся и сделал величественный жест. Пара аборигенов примерно такого же возраста, как и он, вынесли и положили на траву большой ящик, открыв крышку. Внутри находился цилиндр, от которого во все стороны отходили клапаны и змееподобные пучки пластиковых трубок. Трясущийся старик дунул в одну из них и поднес ящик к пьедесталу, на котором стояла скульптура кентавроида.
— Просыпайся, Великий Тассар! — закричал он на щелкающем языке.— Восстань от долгого сна, чтобы свершить правосудие над тем, кто без разрешения пришел во Дворец Героев!
Абориген шагнул вперед и поднес кончик шланга к ноздрям статуи. Ретиф услышал слабое шипение газа.
— Дай нам крупицу своей мудрости, как в те давние дни, о Тассар! — продолжал старик. Он еще ближе поднес кончик шланга.
— Почти все Святые Миамы выдохлись. Видно кто—то из еретиков откачал их тайком.
Неожиданно кончик одного уха статуи шевельнулся. Вздрогнули веки, разжались губы.
— Глоп! — сказала величественная фигура и замолчала.
— Провались все пропадом. В такую минуту баллон оказался пустым! — проворчал кто—то рядом с Ретифом.
— Что старик делает? — тихо спросил Ретиф, наблюдая, как Хранитель Святых Миамов интенсивно вращал кончиком шланга, тщетно пытаясь разбудить неподвижного бога.
Тассар вновь зашевелился.
— Черт раздери всех мерзавцев! — неожиданно раздался голос. Статуя заговорила.
— Где мои наколенники? Где моя пудра для бабок? Где моя булава? Черт побери этого проклятого оруженосца…
— Великий Тассар, проснись,— старик удвоил усилия.— Услышь меня! Сейчас здесь стоит иноземец, который осквернил останки Богов Салинора своим присутствием.
— Ох… это ты, Теорион,— промямлил Тассар. Его глаза открылись пошире.— Ты выглядишь ужасно. Я думаю, прошло много времени. Это не чужеземец потревожил мой покой, а ты своей дурацкой болтовней.— Он наклонился, выхватил шланг из рук старика, поднес его к ноздрям и глубоко вдохнул.
— Ах… Именно это нужно ветерану!
— Даже если так, Великий Тассар! — Тут старик снова
— Итак, проблема состоит в том, как осуществить предписанный ритуал, чтобы избежать нарушения приличий, не пасть под выстрелами пришельца, словно спелая кукуруза? — промолвил старейшина.— Великий Тассар? О, могущественный?! — Он еще раз с воодушевлением потряс кончиком шланга, но на этот раз его попытки были тщетны. Статуя стояла неподвижно, как сфинкс.
— Так много внимания уделяется мудрости веков,— сказал Ретиф.— Похвальное рвение, Теорион. Однако, похоже, этот оракул не заинтересовался нашими проблемами. Я предлагаю начать действовать…
— Давайте быстро заставим его замолчать! — снова закричал маленький салинорец. «Тот же, кто и раньше говорил»,— подумал Ретиф.
— Хватит добиваться решений у древних богов. Отрубите землянину голову, и пусть Судьба делает свой выбор.
— Молчать, нахальный уродец! — Теорион повернулся к говорившему.— Твои слова оскорбляют величие Салинора. Как твое имя? Мы должны будем наказать тебя!
Тот, к кому обратился старец, отступил, засуетился, словно почувствовал, что чересчур обращает на себя внимание. Ретиф посмотрел ему в лицо.
— Черт меня подери, если это не старый приятель Корнел,— сказал он.— Похоже, большой специалист по части смертей. Кажется, ты уже дважды испустил дух.
Инопланетянин с лицом Корнела внезапно завертелся и метнулся в задние ряды.
— Держите его! — приказал Теорион. «Корнел» резко наклонил голову, увернулся и нырнул между салинорцами, заметался из стороны в сторону, потом стремительно бросился бежать. Охота продолжалась среди кустов. Ретиф удобно уселся на каменный пьедестал и зажег наркотическую палочку. Прошло пять минут, прежде чем аборигены вновь появились в поле зрения. Преследуемый салинорец бросился к гробнице и нырнул внутрь.
— Его кощунство переходит всякие границы,— выдохнул Теорион, подходя к Ретифу,— Теперь сумасшедшее существо нашло убежище в гробнице Бузуна!
— Пусть он только покажется, и мы разберемся с ним,— сказал кто—то.
— Остановитесь! — провозгласил Теорион, после того как кольцо преследователей сомкнулось вокруг гробницы.— Мы не можем обесчестить героя возней у его ног. Идите сюда! Пусть бешеный маньяк выйдет сам. Он придет в себя в тени деревьев, среди великих останков своих предков.
Ретиф достал из кармана фонарик и направил луч света между колоннами, туда, где скрывался беглец. Между могучими, одетыми в сталь ботфортами Бузуна виднелась пара ног поменьше.
— Поправочка,— заметил Ретиф.— Это не его предки. Он не салинорец, посмотрите.
Луч света натолкнулся на клубы дыма, окутывающие благородные черты героя.
— На ваше собрание проник переодетый инопланетянин—чужак, который испускает коричневый газ, когда возбужден.
— Что это? Коричневый газ? — поток вопросов Теориона был прерван громким криком, который испустил салинорец, стоявший у входа в храм.