Хок и Фишер
Шрифт:
— Мы решили каждый идти своей дорогой. Вильям, по моему мнению, оказался слишком медлителен, слишком осторожен. Я намерен сам вершить дела! Сам добиваться цели. Мы с Вильямом всегда спорили: оба хотели примерно одного и того же, но никогда не достигали согласия в методах. Оглядываясь назад, я сам удивляюсь, как мы сумели так долго быть в одной упряжке. В конце концов, я решил пойти своим путем и на следующих выборах проверить свое влияние. Думаю, что сам смогу быть неплохим Советником. В Хейвене бывали и похуже. Но причина нашей ссоры только в различии взглядов на методы руководства. Я никогда не имел ничего против Вильяма лично, более того, я всегда восхищался его способностями политика. Он самый несгибаемый из тех, кого я когда-либо встречал.
— Тогда кто же, по-вашему, убил Советника Блекстоуна? — вмешалась Фишер.
— Разве это не очевидно? — с сожалением посмотрел на нее Сталкер. — Вильям умер один в комнате, запертой изнутри. Причина — магия. Только магия.
— Гонт так не думает, — возразил Хок.
— Я бы не доверял ему столь безоговорочно, — пожал плечами Сталкер. — Никогда не доверяю чародеям.
— А как давно вы знакомы с Блекстоуном? — снова включилась в разговор Фишер.
— Не очень давно. Года два, пожалуй.
— Отвлечемся от магии, — продолжил беседу Хок. — Как вы думаете, у кого были веские причины убить Блекстоуна?
— Естественно, вы уже слышали о Кэтрин и Боумене? — улыбнулся Сталкер.
— Да, — ответила Фишер. — Это правда?
— Не берусь судить. Возможно. Женщины — существа непостоянные. Но на подобной версии не настаиваю.
— А политические противники?
— У него, конечно, имелись враги. Но конкретно никого не назову.
— Понимаю, — сказал Хок, — Благодарю вас, сэр Сталкер. Пока достаточно. Если вас не затруднит, подождите, пожалуйста, в гостиной. Мы скоро к вам присоединимся. И еще я прошу не входить пока в комнату Блекстоуна, будьте добры, напомните всем об атом еще раз и…
— Разумеется, — ответил Сталкер. — Рад буду помочь, капитан Хок.
Он наклонил голову, поднялся и вышел из комнаты. Хок и Фишер еще какое-то время молчали, обдумывая беседу.
— Знаешь, — прервала молчание Фишер, — пока мы не начали задавать вопросы, дело казалось проще простого.
Хок рассмеялся.
— Ты, как всегда, права, девочка. Давай попробуем разобраться. Кого мы действительно имеем право подозревать? По-моему, список возглавляет Кэтрин Блекстоун. Следом за ней Эдвард Боумен. Или оба вместе. У них ведь есть веская причина желать Советнику смерти. К тому же любовная связь, жаль только — не подтвержденная фактами. Сплетни к делу не пришьешь.
— Доримант сообщил, что Кэтрин находилась в комнате Боумена, но у него могли быть свои причины, чтобы оговорить жену Советника. Мы вернулись к тому же, с чего начали. Ну, кого еще включим в список? Наверное, Гонта, потому что он единственный, кто мог бы совершить убийство именно таким способом, как и случилось на самом деле, — в запертой изнутри комнате.
— Но послушай, — возразил Хок, — ему не проникнуть в комнату Блекстоуна так, чтобы об этом не узнала Визаж.
— Она сказала, что он гораздо сильнее ее.
— Действительно. Не исключено, что они действовали вместе.
— Нет, Хок, это уж слишком. Ты же сам слышал, как колдунья говорила о Блекстоуне. Она и впрямь готова целовать землю под его ногами.
— Такое обожание иногда опасно. Достаточно одного разочарования, и дело принимает иной оборот…
— Да, — согласилась Фишер, — Ты прав, Хок. Визаж тоже под подозрением. Ох, черт, мы же внесли в список уже почти всех! И Сталкера?
— Не знаю, девочка. Адам Сталкер — герой, живая легенда… Но Доримант же сказал: все мы способны на убийство, если вынудят обстоятельства. А ты заметила, как Сталкер был напряжен во время нашей беседы?
— Значит, подозреваем и его?
— Да. На своем веку он убил немало людей из лучших побуждений, а в этот раз причина могла оказаться куда более земной. — Хок, тяжело вздохнув, вытянул ноги. — Клянусь, мы сделали все, что в наших силах. Заклятие Гонта действует до первых лучей солнца, выходит, ночь придется провести здесь. Дождемся дня и вызовем помощь. Судебный маг сумеет дать нам правильные ответы, по крайней мере, наложит Заклятие Истины.
— Такое заклятие способен наложить и Гонт.
— Да, ему это под силу, но мы не имеем права принуждать кого-либо подвергнуться подобному испытанию. Не забывай, Изабель, все гости — очень влиятельные люди. Для применения Заклятия Истины нужны очень веские причины.
— Ты прав, — согласилась Фишер. — Идем в гостиную. Чем раньше мы все им выложим и отправим их спать, тем быстрее освободимся и сами отдохнем.
Хок устало потряс головой. Они поднялись с кресел, и Фишер уже направилась к двери, как вдруг заметила, что Хок за ней не идет. Он стоял в центре комнаты и к чему-то прислушивался, склонив голову набок.
— Что случилось? — спросила Фишер.
— Не знаю — медленно ответил Хок. — Мне показалось, что я слышал какие-то… Нечто странное…
Он обвел глазами комнату и остановился на левой двери.
— Брось, Хок. Это же лаборатория Гонта. Его личное убежище. Да и дверь заперта.
— Да. Но Визаж говорила, что лаборатория ее беспокоит.
Хок приблизился к двери и прислушался. Фишер быстро очутилась рядом с ним.
— Ты что-нибудь слышишь? — спросила она.
— Нет.
— А что ты услышал в тот раз?
— Не могу даже объяснить.
Хок выпрямился и отошел от двери, подозрительно вглядываясь в нее.
— Похоже на рычание или что-то в этом роде…
Снова приблизившись к двери, он подергал за ручку. Ручка легко повернулась, но дверь не открылась.
— Хок, — медленно проговорила Изабель, — здесь есть что-то странное. У меня плохое предчувствие. Лучше пойдем отсюда.
— Не беспокойся, девочка. Дверь заперта.
— Я и не беспокоюсь, но лучше уйдем.
Хок не возражал. Он и сам уже почувствовал холодок в спине. Непонятно, от кого исходил услышанный звук, но в лаборатории явно кто-то скрывался. Какое-то существо притаилось сейчас за дверью и выжидает… Хок отодвинулся, и это ощущение исчезло.