Хоккей с мечом (сборник)
Шрифт:
Пинки и угрозы убедили только людей, и остаток пути Готфриду пришлось осилить пешком. Грамотеи, плетущиеся следом, еле слышно жаловались на судьбу, сгибаясь под тяжестью походных стульев и рундука с пергаментом. Бормотание сменилось всхлипами, когда вставший на задние лапы Фар взмахнул пару раз крыльями, отправил в небо пурпурную струю огня и показал зубы. Кроме Готфрида, драконий юмор в Гильдии не понимал никто, да и сам он не всегда отличал улыбку крылатых от оскала.
– Добрый день, мягкотелый
– И тебе, чешуйчатый! – облегченно вздохнул менестрель, поняв, что дракон-Спутник все-таки улыбался. – Мы не опоздали?
– Что ты! – глянул на бледных писарей Фаринсмурр.
Те расположились подле нанятого драконами гнома, который невозмутимо правил зубильце для рунного письма.
Фар облизнулся и, прищурившись, повторил:
– Что ты, Готфри! Вы как раз вовремя. Я недавно позавтракал.
– Ты, как всегда, в ударе! – хохотнул менестрель и сразу же поставил вопрос ребром: – Твои шуточки с погодой?
– Кодекс этого не запрещает, а у меня мало времени, дружище, – парировал Фар. – Старейшины отпустили нас с Горухом всего на полгода.
– С Горухом? – задумался Готфрид. – Я думал, что знаю всех твоих подопечных. Что-то не припомню такого Кандидата из ваших…
Пущенные ноздрями колечки заменяли драконам смех:
– Готфри! Ну ты меня просто без Дюрандаля режешь! – когтем смахнул слезу Фар. Реакция спасла менестрелю и обувь, и ногу – кислота упала на цветы календулы. – Конечно, не припомнишь – он последний раз выходил за Рубеж, когда твой дед еще и брэ не носил! Но не сомневайся, я кого ни попадя сопровождать не стану. Так что рыцарю твоему славы лет на триста хватит. Если ему удастся совершить подвиг, конечно.
– Так-то оно так… – поскреб подбородок Готфрид, наблюдая, как чернеют и осыпаются в труху несчастные ноготки. – Но с чего тогда ваши в Кандидаты старика выбрали?
– Видишь ли, дружище, – попытался перейти на шепот дракон, – Горух, он уже стар и в последнее время… Как бы так помягче сказать?.. – Фар на секунду задумался и снова пустил ноздрями колечки. – …стал не совсем горяч, если ты понимаешь, о чем я. В общем, самочкам от него проку мало, так почему бы не сделать из старика хотя бы Героя для желторотой поросли?
– Вы у себя за Рубежом совсем свихнулись на продолжении рода… – начал было Готфрид, но вовремя заметил, как сузились зрачки Фара. Пришлось сменить тему. – А кого ты пригласил в Очевидцы?
– Северянина Хильдира Седого… Дори Скучный из бородачей увязался, когда за писарем залетали… – грустно ответил дракон. – Хотел еще из остроухих кого захватить, для солидности. Но эти зазнайки ласково намекнули, что им не до наших проблем.
То, что Фар не вспомнил о Спутниках светских рыцарей, настораживало.
–
Смущенный дракон представлял из себя зрелище не для слабонервных:
– Готфри, дружище, ты только не обижайся! Ну не уверен я в твоем Линденстроффе! А у меня за последние три выезда – ни одного результативного! Сам понимаешь, репутация пошатнулась, вот я и…
– Кому выслал? – помрачнел менестрель.
– Сэру Габриэлю…
– Кандидату Бартоломью Мерсинского? Ты позвал описывать такой бой Барта Проныру?! – праведному гневу Готфрида не было предела. – Ты что, не помнишь, как его предыдущий питомец свалился пьяным с моста и утонул? Я, конечно, ничего не хочу сказать о сэре Эндрю, упокой Господи его душу, перспективный был Кандидат. Но когда Барт попытался выдать этот позор за подвиг… Его же чуть из Гильдии не выставили! А теперь ты, Фаринсмурр Мудрый, шлешь ему приглашение? Как ты мог?! Ты! Да ты…
– Готфри, ну не шуми! – примирительно склонил голову дракон, дождавшись, когда человек остановился перевести дух. – Я понимаю, с друзьями так не поступают, но Кодекса-то я не нарушил! Да и ты на моем месте сделал бы то же самое. Или я не прав, Готфри?
Остбургский менестрель лишь пожал плечами, признавая, что дал волю эмоциям, а правда осталась-таки за крылатым.
Несмотря на грозный вид, драконом Фар считался незлобным, а человек Готфрид был для него излюбленным собеседником. Поэтому друзья решили не раздувать ссору, а опрокинуть винца для вдохновения, тем более что солнце близилось к зениту.
Готфрид уже пришел в благодушное состояние, когда на холм взобрались двое Очевидцев. Хильдир, опираясь одной рукой на посох, а второй на плечо крепыша Дори, обнажил свои десны в приветственной улыбке и прошамкал:
– Вот снова я зрю в этот год, на знамения щедрый, тебя, о сильнейший из скальдов – прославленный Готфрид! Восславлю богов за такую великую милость – что прежде, чем веки свои навсегда уж в Мидгарде я смежу, увидеть тебя еще раз ниспослало мне небо!
– Здорово, Готфрид, – пробурчал вымокший в траве по бороду гном.
Его тоже раздражала старческая привычка северянина общаться виршами, но преклонный возраст в Гильдии чтили.
После традиционных объятий, в которых не участвовал только Фар, Дори заявил:
– Осмотр поединщиков закончен, коллеги!
Гном откашлялся и, заглянув в свиток, произнес:
– Оружие и доспехи рыцаря Людвига не имеют изъянов, качество стали превосходное, заточка стандартная.
Готфрид приосанился, победно взглянул на Фара и хотел было что-то сказать, но бородатый продолжил: