Холестерин колец
Шрифт:
— Гимлер, сын Героина, ваш всепокорный слуга, — произнес гном, кланяясь так, что стал виден горб на его спине. — Да будете вы всегда покупать подешевле, а продавать подороже.
— Фрито, сын Килько, к вашим услугам, — с некоторым смущением представился Фрито, лихорадочно пытаясь припомнить как велит отвечать обычай. — Да рассосется ваш геморрой безо всяких хирургов.
Гном принял его ответ с некоторым недоумением, но без недовольства.
— Так вы, стало быть, тот самый хоббот, про которого рассказывал Гельфанд, Носитель Кольца?
Фрито
— И оно с вами?
— Хотите взглянуть? — вежливо осведомился Фрито.
— О нет, благодарю покорно, — сказал Гимлер. — У моего дяди была когда-то волшебная булавка для галстука, так он однажды чихнул на нее и, представьте, остался без носа.
Фрито нервно погладил себя по ноздре.
— Извините, что перебиваю, — произнес сидящий слева эльф, метко сплевывая прямо в левый глаз гнома, — но я невольно подслушал вашу беседу с этим Квазимодо. Вы и впрямь притащили сюда упомянутую безделушку?
— Впрямь, — ответил Фрито, борясь с внезапно напавшим чихом.
— Не угодно ли? — произнес эльф, предлагая уже неудержимо чихающему Фрито кончик Гимлеровой бороды. — Я Ловелас, из эльфов Северной Заморочки.
— Эльфийская собака, — прошипел Гимлер, выдирая бороду из рук Ловеласа.
— Гном свинячий, — парировал Ловелас.
— Игрушечник.
— Землекоп. — Потаскун.
— Прыщ корявый.
— Может, хотите, услышать какую-нибудь смешную историю, или песню? — спросил встревоженный Фрито. — Вот, знаете, был один такой бродячий дракон и вот он однажды забрел на ферму, а фермер…
— Лучше песню, — единогласно произнесли Гимлер и Ловелас.
— Ну, хорошо, — сказал Фрито, и с трудом выковыривая из памяти скверные вирши Килько, пискливо затянул:
Жил в старину эльфийский Царь
Сатранап, могучий и гордый,
На Веселом Болоте он урков разбил
Смирив Сыроедовы орды.
В подмогу себе он гномов призвал,
Коротышек и рудокопов,
Но те, когда грянул ужасный бой,
Предпочли отсидеться в окопах.
Припев:
Чистопыр, метрекол, лаворис и хором:
Предпочли отсидеться в окопах.
Прогневался могучий Царь,
Да так, что небо померкло.
«Ну, попадитесь вы мне, — он сказал, —
Трусливые недомерки».
Но гном, сколь ни был бы он труслив,
Еще и хитер, зараза!
И Король Желтозад, чтобы шкуру спасти,
Решился эльфов подмазать.
Припев:
Ремингтон, террикон, городуль и туз.
Решился эльфов подмазать.
«Чтоб нашу лояльность вполне оценить, —
Сказал Желтозад Сатранапу, —
Прими от нас этот гномовский меч,
Как говорится, на лапу.
Меч Чистопыр прозывается он, —
Продолжил лукавый гном, —
Прими его в дар и о прошлом забудь,
Пусть прошлое кажется сном.»
Припев:
Кадиллак, брик-а-брак, Эздель, кокаин.
Пусть прошлое кажется сном.
«Я принимаю ваш чудный дар,
Вы, гномы, парни что надо», —
Ответил Царь и принял меч,
И в лапшу изрубил Желтозада.
И с той поры народ говорит,
А также поет и пишет:
«Верь эльфу и гному лишь в степени той,
В какой он уже не дышит.»
Припев:
Оксилол, геритол, кукуруза, трикс.
В какой он уже не дышит.
Стоило Фрито закончить, как Орлон вдруг проснулся и знаком потребовал тишины.
— Столы для лото накрыты в Эльфийской Гостиной, — объявил он, и пир на этом закончился.
Фрито направлялся к столику, за которым сидели Мопси и Пепси, когда из-за росшего в горшке фикуса протянулась и схватила его за плечо костлявая рука.
— Следуй за мной, — сказал, отводя ветку, Гельфанд и повлек удивленного хоббота через зал в небольшую комнату, в которую почти невозможно было затиснуться из-за огромного, накрытого толстым стеклом стола. Орлон с Топтуном уже расположились за ним, и Фрито, усаживаясь рядом с Гельфандом с удивлением увидел, как в комнату вошли и сели подальше друг от друга его соседи по пиршеству, Гимлер и Ловелас. Сразу за ними появился крепко сколоченный человек в переливающихся всеми цветами радуги зауженных у щиколоток брюках и остроносых полуботинках. Последним вошел коротышка в крикливой рубашке, с вонючей эльфийской сигарой во рту и с доской для скрабла подмышкой.
— Килько! — воскликнул Фрито.
— А, Фрито, мальчик мой, — сказал Килько, с силой хлопая Фрито по спине, — значит, ты все-таки добрался сюда. Ну, и ладно.
Орлон протянул влажную ладонь, и Килько, порывшись в карманах, вытащил несколько смятых в комок купюр.
— Два, верно? — спросил он.
— Десять, — ответил Орлон.
— Ну да, ну да, десять, — согласился Килько и уронил купюры эльфу на ладонь.
— Каким далеким кажется теперь твой праздник, — сказал Фрито. — Что ты поделывал все это время?
— Какие у меня дела? — ответил старый хоббот. — Немножко скрабла, немножко педерастии. Я ведь теперь на покое, сам знаешь.
— Но что же все это значит? Кто такие Черные Всадники и чего им от меня надо? И какое отношение к этому имеет Кольцо?
— И большое и малое, милый хоббот, более или менее имеет, — объяснил Орлон. — Но всему свое время. Мы созвали это Великое Совещание, чтобы ответить и на твои вопросы, и на иные, но сейчас я скажу лишь, что происходит, увы, много такого, что нам совсем не с руки.
— Чего уж тень на плетень наводить, — мрачно произнес Гельфанд. — Неизреченное Ни-Ни вновь наползает на нас. Наступило время решительных действий. Фрито, Кольцо!
Фрито кивнул и звено за звеном вытащил из кармана изготовленную из канцелярских скрепок цепочку. Резким движением он швырнул роковой брелок на стол, и Кольцо чуть слышно звякнуло по стеклу.
У Орлона перехватило дыхание.
— Волшебная вещь! — воскликнул он.
— А где доказательства, что это то самое Кольцо? — спросил мужчина в остроносых полуботинках.