Холли внутри шторма
Шрифт:
По крайней мере, рисунки, которые украшали стены и потолки замка, никому еще не помешали.
В кофейне меж тем разыгрывалось очередное нью-ньюлинское представление. Войдя внутрь, Фрэнк с недоумением огляделся — кажется, здесь собралась вся деревня, и в воздухе витало волнение.
Мэри Лу, перепачканная мукой и какао, всхлипывала в надежных объятиях Фанни. Кенни выпекал кексы, время от времени бросая обеспокоенные взгляды на хозяйку кофейни. Милны перешептывались за столиком. Лагуна и Уильям сидели у окна — два чужака, которые
Бренда разносила по столикам пироги, а Джон варил кофе.
Доктор Картер, Джеймс, Одри и малышня Артур с Жасмин, сумасшедшая предсказательница Кимберли Вайнон, редко появляющаяся на людях, чтобы не сказать лишнего, бездельник Эллиот… Словом, было не протолкнуться. Да что вообще происходит?
— Мне нужен торт, — неуверенно сказал Фрэнк, пробираясь к прилавку.
— О, у нас целая куча тортов, — откликнулся Кевин. — Кокосовый и ананасовый, шоколадный и клубничный, суфле и меренговый.
— Клубничный, — решил Фрэнк, озадаченно посмотрев на него.
— Понятия не имею, о чем думал Эрл! — в сердцах воскликнул Кенни, встретившись с ним взглядом. — Я бы побил его, честное слово. Но ведь он от этого и помереть может.
— Зачем тебе бить Эрла? — поразился Фрэнк.
— Наша Мэри Лу плачет.
Фрэнк покосился на нее. Почувствовав это, она торопливо спрятала лицо на груди Фанни.
Ого, да малышка что-то скрывает.
— Не надо бить Эрла, — пролепетала она, — он такой беззащитный. Это все Камила и ее интриги.
— Я тебе так скажу, — заявила Бренда, — мужик, которого так легко увести, не стоит и слезинки. С чего бы это только Камила тут злодейка? Они оба обманщики.
— Нет-нет, Эрл меня никогда не обманывал! Он сказал… сказал… что освобождает меня от данного ему слова, потому что не хочет, чтобы я зачахла так далеко от людей.
— Ну-ну, — успокаивающе проворковала Фанни, — все к лучшему, дорогая моя. Найдешь себе другого ухажера.
— Где? — приглушенно засмеялась Мэри Лу. — Можно подумать, тут есть выбор! Тебе хорошо, у тебя есть Кенни.
— Есть, — как-то неуверенно согласилась Фанни.
Кевин посмотрел на нее вопросительно, а потом поставил перед Фрэнком коробку с тортом.
Пора было выметаться отсюда, пока он не посмотрел Мэри Лу прямо в глаза и не разрушил здешнее единение.
Фрэнк взял коробку, шагнул к выходу, зацепился за длинные ноги Фанни в сиреневых колготках, покачнулся, ухватился за ее жесткое плечо, Мэри Лу непроизвольно вскинула голову, ну а Фрэнк от неожиданности не успел зажмуриться.
— Ненавижу Камилу, — медленно проговорила она. — Ненавижу ее так сильно, что меня аж трясет. Но как я рада, что мне не придется теперь жить с Эрлом, ты бы только знал! Хотя это очень обидно, когда тебя бросают.
В кофейне стало очень тихо, и только жужжала кофе-машина.
— Прости, — виновато сказал Фрэнк, — прости, пожалуйста. Я правда не специально.
Мэри Лу растерянно моргнула,
Джон ободряюще похлопал Фрэнка по плечу.
Бренда погладила по спине.
— Да ладно уж, — вдруг сказала Мэри Лу. — Так даже лучше. Как-то легче стало.
Фанни, по-прежнему крепко ее обнимая, улыбнулась Фрэнку.
— Ты, конечно, чудовище, — произнесла она с неуклюжей лаской, — но ты наше чудовище.
Заспанный Холли лежал на диване и разговаривал со своим телефоном. Где он его только откопал, Фрэнк был уверен, что давно потерял.
Тэсса бродила по первому этажу, собирая разбросанные повсюду вещи.
— Ты не понимаешь, Мэри, — в голосе Холли звучало раздражение, как будто ему надоело повторять одно и то же.
— Я не понимаю? — спорил с ним уверенный женский голос, ленивый балбес включил громкую связь. — Ты потеряешь себя как художника в этой дыре, где ото всех спрятался. Творческому человеку нужны свежие впечатления, путешествия, открытия и откровения. Ты не можешь переехать в деревню, если не собираешься стать очередным бездарем, зацикленным на однообразных пейзажах.
Фрэнк вопросительно посмотрел на Тэссу.
— Битый час убеждает свою секретаршу, что уже вырос и может делать, что хочет, — шепнула она, потянулась и поцеловала Фрэнка в губы. — Такое ощущение, что она его строгая мамочка. О, ты принес торт.
— Большой мир? Свежие впечатления? — Холли закатил глаза. — В большом мире, моя дорогая Мэри, так много людей, что мы проходим мимо друг друга, не успевая вникнуть в детали. В деревне все становится выпуклым, объемным. Каждое событие, каждая эмоция, горе и радость — все приобретает удивительный размах, становится значительным и пронзительным.
— Да при чем тут эмоции! Что ты будешь писать, когда сто раз изобразишь море и скалы? Я видела фото твоей последней картины, Холли, на мой взгляд, это очень спорный жанр. Я даже не знаю, под каким соусом ее продавать.
— А это не на продажу, — на Холли ее критика не произвела особого впечатления. — Я хочу, чтобы ты выставила эту картину в самой крупной галерее Лондона. В самой крупной бесплатной галерее, я имею в виду.
— Хм, это можно, — Мэри, казалось, обрадовалась, что ей не нужно продавать непонятное нечто. — Но ты все равно совершаешь огромную ошибку.
— Ты просто глупая, — фыркнул Холли, — и до сих пор не научилась меня ценить. Но ничего, есть на свете люди, способные мыслить здраво. Поэтому перестань тратить мое время и просто перешли все мои вещи. Я собираюсь вернуться на сцену и готов дать несколько онлайн-мастер-классов и несколько онлайн-интервью.
— Мне нужны свежие фото.
— Ну вот. Фотоаппарат тоже пришли. Короче, займись чем-нибудь полезным.
Отключившись, Холли встал с дивана, от души зевнул, попытался причесаться пятерней, от чего стало только хуже, и пришел к ним на кухню.