Холод, пиво, дробовик
Шрифт:
Черт! — тут меня словно током ударило.
Это же горожане! Горожане!
А Клондайк с компанией поехал за Платоном в Лудино. А Лудино — это…
Лудино — это сфера влияния Города. Не полностью, они там и с местными считаются, и с Патрулем и пограничниками нашими стараются не ссориться, но «не ссориться» и скрутить кого-нибудь по-тихому — это разные вещи. Подловят и скрутят. Не в самом селе, так на подъездах.
Очень уж одно к другому подбирается — выезд Гордеева в Лудино и нападение на меня. Просто совпадение? Черта с два!
Я вытащил из кармашка кобуры на поясе покойника
Это — чтоб доехать.
Прихватив на всякий случай попавшуюся на глаза саблю, я спустился в бар, и там меня как по голове тюкнуло: ну и куда ты, на хрен, собрался?
С кучей незарегистрированных стволов, на машине без документа, с разбитым лицом и явственным запахом алкоголя, — да кто тебя выпустит за ворота такого? А в Патруль обращаться без толку: даже в нормальных условиях радиосвязь только до ближайших опорных пунктов добивает, а у Клондайка фора в час, он их давно миновал. Не остановят, не перехватят.
Надо ехать самому. Самому — да. Но как?
Я взял телефонную трубку и покрутил диск, набирая рабочий номер Гельмана.
— Привет, Артем, — поздоровался, когда меня соединили с заместителем начальника Патруля. — Два вопроса: есть движки для «буханок» на складе?
— Вот ты озадачил, так озадачил! Могу узнать. Надо?
— А я бы звонил, если бы не надо было? — хмыкнул я. — Узнай. Второй момент: мне из Форта надо выехать ненадолго, но машина не оформлена. Организуешь пропуск? Через Восточные ворота?
— Надеюсь, ты не рванешь через канадскую границу?
— Все не так плохо. Просто крайняя необходимость. Должен успеть человека одного перехватить.
— Ладно. Договорюсь.
— С меня причитается!
Бросив трубку, я схватил карабин и сумку, выбежал на задний двор. Там на глаза попался красный F-150 на гусеницах, и как-то неожиданно стало ясно, что на колесах мне Клондайка никак не нагнать.
Опять же — не проблема. Ключи от оружейного магазина у меня были, обереги для снятия охранных чар — тоже, поэтому уже через пару минут я погрузил сумку на пассажирское сиденье пикапа, карабин убрал назад, а сам уселся за руль и завел двигатель.
Но только тронулся с места — накатила дурнота и тошнота. Я не выбрался даже, а вывалился из салона, зажал пальцем одну ноздрю и высморкался. В голове словно бомба взорвалась, под ноги вылетел кровавый сгусток. Кровь потекла вновь, но уже едва-едва. Прочистив аналогичным способом вторую ноздрю, я зачерпнул полную пригоршню снега и прижал его к лицу.
Постоял так, потом отряхнул руки и вновь забрался в пикап. Ну, двинули…
На Восточных воротах обошлось без проволочек. Дольше стоял в очереди позади колонны патрульных из двух КамАЗов с тентами и бензозаправщика. Впрочем, времени зря не терял — поменял магазин в трофейном пистолете с глушителем и спрятал его под сумку, заодно зарядил карабин.
Контролеры на воротах пялились на пикап, словно первый раз видели гусеничные траки, но Гельман не подвел, и единственное, что от меня потребовалось, — это предъявить удостоверение резервиста.
— Проезжайте! — немедленно разрешил старший смены.
Покинув Форт, я сразу повернул на север и прибавил скорость. Дороги были не чищены, а вьюга хоть и утихла, но ветер до сих пор продолжал достаточно сильно мести поземку, и лишь установленные на пикапе гусеницы позволяли выдерживать заданный мной темп.
Когда автомобиль выехал на прямую, как стрела, гать через Ляховскую топь, я зажал меж коленей бутылку виски, выдернул пробку и начал кидать в горлышко одну таблетку экомага за другой. Потом взболтал алкогольный напиток, хлебнул и полузадушенно крякнул. Пойло вышло забористым.
Старую Мельницу я промчал на полной скорости, только мелькнули по правую руку развалины мельзавода. Дальше дорога пошла на Волчий Лог, и сбрасывать скорость не пришлось — машины ездили тут часто и помногу, путь чистили хорошо, а наметенный за ночь снег меня нисколько не задерживал.
Поэтому гнал, гнал и гнал. Выпитый алкоголь притупил опасение налететь на какое-нибудь неожиданное препятствие и разбить автомобиль. К бутылке с бурбоном приходилось и в самом деле прикладываться куда чаще, чем хотелось того мне самому. Но ничего не поделаешь — отголоски вчерашней магической бури ощущались до сих пор, и лишь раствор экомага в сочетании с виски помогали справляться с неприятными ощущениями. А как решу повременить с выпивкой — и будто гитарной струной душу режут…
Скорость пришлось сбросить уже после Волчьего Лога. К этому времени я изрядно опьянел и еще больше устал, а дорога заметно сузилась, и стали попадаться наметенные ветром сугробы. Отвалы по обочинам начали сливаться в единое белое полотнище, и мне в голову пришло слегка приоткрыть окошко, чтобы запустить в кабину свежий воздух. Тут же закрыл, разумеется, но голова немного прочистилась.
Мелькнул заметенный едва ли не полностью поворот на Ключи, и я сообразил, что проезжаю поворот на тот самый хутор, что Николай выкупил на паях с Диего. Чувство времени пропало, а часы на приборной панели еще не успели перевести, но отвлекаться и оттягивать рукав куртки, чтобы взглянуть на «Омегу», я не стал. Поземка усилилась, приходилось до рези в глазах всматриваться в мельтешение снежинок перед лобовым стеклом. К тому же, пусть обочины и старались очищать от деревьев, вдоль дорог частенько попадались вывороченные с корнями сосны. Так повалит ветер ствол поперек проезжей части, зазеваешься — и привет.
Неожиданно снежинки сложились в призрачную фигуру, и я ударил по тормозам, но автомобиль не успел остановиться и промчался через видение, разметав его в клочья.
Я потряс головой, пытаясь побороть сонливость, и увеличивать скорость больше не стал. Пересекшая поле дорога потянулась вдоль опушки леса, а усталость запросто могла помешать вовремя среагировать, попадись вдруг навстречу поваленное дерево.
Усталость? Хм… Скорее слишком сильно по голове приложили. Да и бурбон с экомагом — та еще гадость. Вот и подтормаживаю.