Холод, пиво, дробовик
Шрифт:
— А на других воротах?
— Там порядки еще строже. И они только ведомственный транспорт пропускают.
— Благодарю за консультацию! — Я пожал на прощание пухлую ладонь начальника смены, развернулся и зашагал к «буханке».
Итак, Платон где-то в Форте. Но где, черт его дери?!
Я забрался за руль, вновь завел двигатель и тронулся с места.
— Куда едем? — спросил Дмитрий.
— Сначала в «Ширли-Муры», потом домой. Надо узнать, когда Гордеев вернуться обещал.
— А в клубе что?
— Фотографию Платона отдам. Лишним не будет.
Дмитрий кивнул.
— Не будет, — без особой уверенности произнес он и задумчиво уставился в окно.
Я его сомнений развеивать не стал. Если уж на то пошло, у меня и самого не было особой надежды на то, что Гамлет сотоварищи бросят пьянствовать и кинутся на розыски моего пропавшего компаньона. Более того — я в столь невероятное развитие событий нисколько не верил. Но озадачить нужных людей Гамлет не преминет, а иногда переломить ситуацию способна и такая малость.
Фотографию передал через охранника, даже не проходя в клуб. Поступил так совершенно сознательно — шагнуть через порог «Ширли-Муры» было равнозначно добровольному вычеркиванию двух или трех часов жизни. Застолье, поддатый Денис Селин, водка — ну его на фиг. Отказаться от выпивки не получится, а нам еще работать сегодня.
Загнав УАЗ на парковку перед особняком, который делил с Николаем Гордеевым, мы первым делом заглянули в оружейный магазин, но застали там лишь оставленного на хозяйстве Саню.
— Не возвращался, — разочаровал он нас.
Я в сердцах выругался и спросил:
— Куда он сорвался-то?
Чародей пожал плечами.
— Не сказал. Сказал, вернется либо к вечеру, либо уже завтра.
— Блин! — вновь не сдержался я. — Как же не вовремя!
— Платон с концами пропал? — помрачнел Саня.
— Похоже на то, — подтвердил Дмитрий.
— Ладно, ты аккуратней здесь, — предупредил я чародея и с телохранителем кондуктора отправился в бар.
УАЗ так и оставили на парковке, Дмитрий только вытащил из машины два дробовика — мой обрез и прихваченное из дома собственное помповое ружье десятого калибра. В зале оказалось не протолкнуться от посетителей; я не стал там задерживаться, в ответ на вопросительный взгляд стоявшего за стойкой помощника лишь покачал головой, сунул ему двустволку и поднялся наверх. Дмитрий притопал следом.
— Что делать будем? — спросил он, встав на пороге.
— Да проходи ты! — разрешил я, бросил «Шершень» на кровать и уселся за письменный стол. Снял трубку с телефонного аппарата и набрал номер клуба «Западный полюс».
На этот раз Ханина к телефону пригласили без проволочек, но он меня ничем порадовать не смог.
— Нет, ничего нового не появилось, — ответил дружинник на вопрос о ходе следствия.
— Ну, елки-палки! — не выдержал я. — Они хоть подруг объехали или забили?
— Подруг объехали, только это все бывшие подруги. С последней из них он расстался примерно месяц назад, — отчитался Ханин. — Слушай, Слава, может, все же загулял? Нашел новую девчонку и валяется с ней в койке, а ты людей на уши ставишь…
— Владимир Михайлович, вашими бы устами, — обреченно протянул я. — В любом случае, благодарен за помощь.
— После поговорим, — многозначительно сказал дружинник и отключился.
Из-за этого многозначительного «после поговорим» я нервно поежился. Ты — мне, я — тебе; по-другому у нас ничего не делается, и тут уж бутылкой коньяка не обойтись.
— Ничего? — спросил Митя, вытирая покрывшееся испариной лицо.
— Ничего, — подтвердил я и отошел к окну. — Но вот какое дело получается: Платон собирался на свиданье, а следователь проверил весь твой список, и ни с кем из него Серега встречаться не собирался. Кто-то солгал, или там действительно сплошь бывшие подруги?
Телохранитель пожал плечами.
— Могли быть и бывшие. Серега постоянством не отличался. Менял часто. Правда, всегда встречался только с одной, никогда параллельно с несколькими не крутил. Правило у него такое.
— Хорошее правило, — усмехнулся я. — Тебя с подругами знакомил?
— Специально нет. Обычно либо в доме пересекались, либо ходили куда-то вместе.
— Французское шампанское, сорвался с пьянки, тебя будить не стал. Похоже, новую нашел, как считаешь?
— Похоже на то, — согласился с моим выводом Дмитрий. — Слушай, мы ежедневник не посмотрели. Может, там что-нибудь написал?
— Платон ежедневник ведет? — удивился я.
— А как же? Иногда по десять встреч на дню бывает. Все не упомнить.
— Поехали!
Солнце к этому времени клонилось к закату; оно и так не особо высоко над крышами домов зимой поднимается, а сейчас и вовсе уже готовилось нырнуть за городскую стену. Но окончательно скрыться не успело, и стоило только вывернуть на Красный проспект, принялось светить прямо в глаза. Тени сгустились, здания казались мрачными развалинами, снег приобрел темно-серый оттенок. Похолодало, сгустившиеся на юго-востоке тучи казались иссиня-черными пятнами, лишь самый их край подсвечивали зловещим багрянцем закатные лучи.
Зловещим? Да нет, все как обычно, в общем-то, просто настроение ни к черту.
В расчищенном от снега переулке перед нами пристроился тянувший на санках алюминиевую флягу мужичок, которого прямо-таки пошатывало из стороны в сторону. Плелся он с черепашьей скоростью, но я сдержался, не стал сигналить и продолжал тихонько катить следом. Дорога узкая, отвалы высокие — не объехать. Только больше времени на выяснение отношений потратим.
Загнав УАЗ на освободившийся пятачок перед воротами, я заглушил двигатель, а Дмитрий выскочил на улицу и догнал водовоза. Если только у него там не брага…
— Дядь Жень! — крикнул телохранитель кондуктора. — День добрый! Ты вчера вечером Сергея не видел?
Качало дядю Женю вовсе не от усталости: сивушный дух расходился во все стороны просто волнами. Торопиться с ответом он не стал, остановился, достал пачку папирос, закурил.
— Серегу-то? — переспросил сосед. — Нет, не видел. Случилось что? А то вчера менты катались, сегодня катаются. Как медом намазано…
— Да найти его не можем.
— Праздники, — с философским спокойствием выдохнул папиросный дым дядя Женя и поплелся дальше.