Холод
Шрифт:
Немного подумав, я вылез из жижи и побрёл вдоль водоёма. Преследования не было, вокруг снова воцарилась тишина, и лишь ветви кустов трещали, когда я пробирался сквозь них.
Я шёл вслепую, наугад. Сложно было представить, что ждёт меня впереди в глухих дебрях. Вдруг ещё одна красноглазая тварь? Или мертвецы, или… Да тут всё, что угодно могло оказаться. Но я, кажется, устал бояться, устал думать об ужасах, которые таятся во тьме. Я просто шёл вперёд, не зная, куда и зачем. Главное — подальше от проклятого сада.
Вскоре начался лес, идти стало легче. Под ногами шуршала прошлогодняя листва, припорошенная снегом, а фонарь всё так же неизменно светил вперёд, вырывая из тьмы стволы и ветви деревьев.
Я устал и ослаб, желудок сводило от голода, а ноги еле волочились в тяжёлых ботфортах. Я сел под деревом, выключил фонарь и некоторое время просто смотрел во мрак ночного леса.
Дальше идти было бесполезно. Я потерял все ориентиры в пространстве. Даже не знал, в какой стороне город, а в какой — особняка. Ничего не оставалось, кроме как ждать утра. Не хватало до кучи ещё и заблудиться.
Я съел холодную похлёбку. На вкус она оказалась ещё хуже, чем тёплая, но хотя бы силы появились. Я решил не светить фонарём и не разжигать костёр, чтобы не привлекать к себе внимания. Накинул плащ, положил на колени рюкзаки и ружьё, прислонился к дереву и так просидел до утра. Даже вздремнул немного, но сон был тревожный. Спать толком не получалось в таком положении, да и обстановка была неспокойная. Чудилось, что вот-вот рядом окажется очередной монстр, и при каждом громком треске сучьев я вздрагивал и открывал глаза.
С рассветом побрёл дальше — усталый, разбитый, невыспавшийся. Еды почти не осталось: лишь десяток сырых картофелин, да кучка вяленого мяса. Я собирался вернуться в город. Там хотя бы можно найти съестное. Попытался вспомнить проделанный ночью маршрут, выбрал направление и зашагал в ту сторону, надеясь, что сориентировался верно. Иначе кто знает, сколько придётся блуждать?
Вскоре я заметил среди деревьев изгородь из прутьев, пошёл туда. За изгородью оказалась крестьянская изба с бревенчатыми стенами, соломенной крышей и маленькими окошками. За ней наблюдалась ещё одна крыша. Лес здесь заканчивался, начиналась деревня. Совсем немного не дошёл вчера вечером до поселения. А ведь мог бы ночевать в доме, а не под деревом.
Решив исправить упущение, я зашёл во двор, ища вход в избу. Но тут же остановился. Во дворе был мужик крестьянской наружности, одетый в рубаху, порты и лапти. Он тыкал вилами копну сена — упрямо, монотонно и бессмысленно, будто у него что-то замкнуло в голове. Мужик стоял ко мне спиной и меня не заметил. Медленно пятясь, я вышел на улицу. Вздохнул с облегчением: снова чуть было не влип.
Побрёл дальше. «Если тут живут эти… существа, значит, в домах может быть съестное», — рассудил я. Осталось только проникнуть в дом, не привлекая к себе внимание. Иначе один такой завопит, и опять толпа сбежится.
Едва я так подумал, как тут же наткнулся на монстра. Мужик в лаптях и облезлой шубе стоял прямо за углом следующего дома. Я выхватил саблю, но было поздно. Существо разинуло свою огромную пасть с острыми зубами и завопило. А потом ринулось на меня. Я выставил саблю вперёд, и клинок по самую рукоять вошёл в глотку монстра. Из глотки потекла чёрная жидкость. Я выдернул клинок. Монстр плюхнулся мордой в снег. Я даже сам удивился, насколько легко в этот раз зарезал его.
Вот только радоваться пришлось недолго. Обернувшись, я увидел, как с другого конца улицы в мою сторону бодро ковыляют двое: мужи и баба в душегрейке. А совсем близко во дворах завопил монстр, его вопль подхватили ещё двое или трое. Кажется, я всё-таки влип…
И снова я мчал со всех ног. А позади — вой и истошные крики существ, что вылезали из своих убежищ, узнав, что на их территории — посторонний.
Я пробежал мимо небольшого каменного храма. Позади кто-то зарычал. Обернувшись, я увидел, как из дверей выскочил высокий бородатый человек в длинном чёрном одеянии. Он походил на католического священника. Из-за угла выбежал низенький мужичок в кафтане. Монстры были быстрее меня — не уйти.
Я вытащил пистолет, взвёл набегу курок и остановился…
Не знаю, как у меня выдержки хватило подпустить их к себе. Просто понял, что если сразу выстрелю — промахнусь. Священник находился уже совсем близко, он разинул зубастую пасть, а я нажал спуск.
Я еле успел отпрянуть. Священник шлёпнулся в снег рядом со мной. А на меня уже налетел мужик в кафтане. Я ушёл от удара его когтистой лапы, а потом развернулся и проткнул саблей.
Забежав за следующий дом, я оказался на окраине. Тут был овраг. Я стал спускаться, но споткнулся, шлёпнулся на пузо и съехал вниз, несколько раз больно ударившись о коряги и какие-то камни. Вскочил, поднял слетевшее с плеча ружьё.
Впереди журчал ручей. Продрался сквозь кустарник, я пересёк его и полез в гору. Позади кто-то верещал. Меня не покидало чувство, что за мной гонятся монстры. Но когда я выбрался из оврага и обернулся, никого не увидел. Не дожидаясь, пока существа найдут меня, я побежал дальше.
И вот передо мной оказалось поле, покрытое снегом. На горизонте виднелась лесополоса. Туда я и отправился прямиком по пашне. Постоянно оборачивался: нет ли погони. Не было. Даже завывания в деревне смолкли.
И вот я брёл один по белому простору в этой бессмысленной снежной пустоте, не зная, куда и зачем иду. Но всё же шёл. Больше ничего не оставалось, разве что просто лечь тут и помереть. Кажется, я даже существ перестал бояться. Резать этих тварей оказалось не так уж сложно. Главное, чтоб толпой не налетели.
Другого я сейчас боялся: неизвестности и бессмысленности. Было непонятно, куда идти, непонятно, приду ли вообще куда-нибудь. Да и зачем куда-то идти, если нет никаких идей, как попасть в нормальный человеческий мир?
Уж не знаю, то ли кто-то из местных божеств сжалился надо мной, то ли удача мне улыбнулась, но примерно к полудню, после долгого блуждания по заснеженным просторам, я заметил впереди каменные домики. К этому времени я уже и не надеялся попасть обратно в город. Но он не отпускал. Даже мысль пришла, что не я нашёл этот город, а он меня.