Холод
Шрифт:
Еще газ и на четвертую.
– Налево!
– Рявкнула "Королева".
Ручник и выход налево.
Марино гоняла меня минут пять, переполошив окрестных полицейских и успокоив их взмахом руки.
– Давай в гараж.
– Маргарет довольно улыбалась.
– Медленно и чинно.
От этих простых слов "Корвет" мгновенно превратился из бешеной чайки в степенного альбатроса.
Замерев в двух шагах от Марши, заглушил мотор и вышел из машины.
– Прости, девонька...
– Маргарет пожала плечами.
– Но до этой машины тебе далеко. Будешь
Маргарет словно поставила точку, пытаясь объяснить то, что она чувствовала.
– Да и цвет - не твой.
– Подумав, добавила Королева гаража.
Марша хлопала глазами и держалась из последних сил, сжимая кулаки.
– Пошли, рыжая, подберу тебе Твою красавицу.
– Маргарет широко улыбнулась.
– Меня зовут Марша.
– Моя ирландка приготовилась вцепиться в волосы.
– Вот и будем знакомы.
– Кивнула зав. глав. Всея Гараж.
– А ты, Сайд, катись отсюда. Девочкам надо посекретничать...
– Не могу.
– Я замер, понимая, что стоит мне уехать и здесь начнется смертоубийство.
– Вы же подеретесь.
Маргарет уставилась на Маршу и покачала головой.
– Марша?
– Я уставился на свою жену, давая ей понять, что лучше все решить сейчас, "на берегу".
– Езжай, Сайд. Мы разберемся, не маленькие.
– Марша выдохнула.
Гроза миновала.
– Помни: в семье есть только один старьевщик - Я!
– Коснувшись щеки супруги губами, едва, видимо с дуру, не полез в машину, забыв обо всех намеченных у меня делах и встречах.
Помянув всех, кого припомнил, и еще раз дав себе самое последнее слово начать жрать "танакан" горстями, вернулся к лифту и нажал кнопку "вниз".
Когда двери лифта закрылись, в голове появилась одна, очень забавная мысль: "Боги серые, пусть это будет не "Делориан"!"
Вотчина Макса и его личной медсестры встретила меня тишиной и непонятной девочкой с васильковыми глазами, фиолетово-баклажанными волосами и халатиком, на три размера меньше, чем надо.
Судя по красным глазкам, шмыгающему носику и тяжелому дыханию - аллергия в полном расцвете сил.
Впрочем, я не доктор.
Ни на что не надеясь, задал интересующий меня вопрос и - о чудо!
– вожделенный пузырек с таблетками у меня в руках.
– Э-э-э...
– Я уставился на бэйдж.
– Карина? А где Макс или Жанна?
Девушка шмыгнула носом и расплылась слезами, размазывая "водостойкую" тушь по глазам.
Сердце у меня пропустило удар, подозревая самое страшное.
– Карина, говорите! Может быть, я смогу чем-то помочь?
– Муж застукал Жанну, с любовником...
– Взвыла Карина, доставая из кармана халата мятый комочек мужского платка.
– И навешал, обоим... Жанна с фингалом, а Макс... Макс... Макс... Сломал ногу, когда, убегая, зацепился за стул и упал!
Я сел на стул и закрыл лицо руками.
Девушка уткнулась в платок и потеряла всяческий интерес к внешнему миру.
Наши плечи подрагивали в унисон. Мои - от смеха, ее - от слез.
Знаю, что грешно смеяться над убогими, но старое волчье правило выживания в коллективе: "где живу и где работаю - не охочусь", снова доказало свою болезненную справедливость.
От смеха, головная боль перешла на следующий виток и пришлось прибегнуть к спасительным капсулам, подозрительно оранжевого цвета. Очень хотелось надеяться, что это именно мои таблетки и что эти таблетки, не шутка Макса.
Иначе, я за себя не отвечаю.
– Карина, не плачьте.
– Решил я утешить девушку.
– Переломанная нога это всего на неделю, максимум две. Скоро Туарек вернется и все будет по-прежнему.
– Нет...
– Замотала головой Карина.
– Я, когда он выйдет, подам на развод... А потом, дам ему по морде, кобелю... И уеду к папе...
– Вы - жена Макса?!
– Не поверил я своим ушам.
– Давно?
– Меньше года.
– Карина решительно вытерла глаза, шмыгнула носом и попыталась поправить растрепанную прическу.
– Ой, простите...
Я легкомысленно махнул рукой.
Убил меня Макс, артиллерийским снарядом, прямо в голову!
Понимая, что делать мне здесь больше нечего, вежливо распрощался и, закрыв за собой двери в кабинет, побрел до лестницы. Ехать сейчас в лифте совершенно не хотелось, было о чем подумать.
Головная боль, получив пинок, озлобилась еще сильнее и превратилась дикобраза, под черепом, растопырившего все свои иголки, одновременно.
До владений Генри, топать вниз еще четырнадцать этажей - ниже только скальное основание, на котором покоится все наше здание, со всем городом, в придачу.
Шагая по пожарной лестнице, неторопливо и спокойно, шаг за шагом углубляясь и оставляя над собой шумные кабинеты аналитиков, медиков, техников, приходил в благостное состояние.
Меня ждала беседа с человеком, в чьем ведении были тайны, тайны и еще раз - тайны.
Каждый раз, видя Волл дэ Марра, я удерживал вертящийся на языке вопрос: он вообще, территорию архива, покидает? Хотя бы на выходные, или на отпуск?
Сколько раз я не приходил - Генри всегда на месте.
Дверь в архив, осталась глуха и нема к моим попыткам ее открыть.
Пришлось "распустить ноги", попинав ее.
Потом еще и еще раз, пока динамик над моей головой, не прокашлялся и не послал меня, в отдел пропусков, за новой визой на карточке доступа.
Все правильно, я агент надомник и делать мне в архиве, собственной персоной, совершенно нечего.
Достав из кармана химический карандаш, оставил на белой стене, напротив двери, послание Генри и потопал к лифту, понимая, что "танакан" становится уже действительно важным средством, от моего, все прогрессирующего слабоумия и рассеяности.