Холодная гавань

Йейтс Ричард

Глория сунула в рот сигарету и уже готова была чиркнуть спичкой, но тут вспомнила, что в церкви курить не полагается, и сочла этот запрет слишком жестоким. Интересно, как долго все это обычно продолжается?

К счастью, скоро она уже сидела на заднем сиденье переполненной машины и улыбалась при мысли о предстоящем приеме у Шепардов — значит, день еще не совсем пропал.

Всю жизнь с восьми-девятилетнего возраста Глория привыкла полагаться на безошибочную, почти автоматическую реакцию своего мозга, умеющего приспосабливаться ко всякого рода разочарованиям. Разрывая яркую обертку на каком-нибудь пустячном или неудачно выбранном подарке, достаточно было послать себе мысленный сигнал, что ты именно этого желала, и тогда реакция оказывалась правильной, а порой даже удавалось повестись на свой же самообман.

— Как мило, — сказала она при первом взгляде на жилище Шепардов, производившее удручающее впечатление, — маленькое, заурядное, выкрашенное коричневой краской деревянное строение в окружении респектабельных особняков — и, вылезая из машины, повторила для пущей убедительности: — Какой милый домик.

Сейчас начнется прием, и Чарльз Шепард распахнет ей объятия и запечатлеет благоприличный поцелуй на ее щеке.

Но на настоящий прием это явно не тянуло — кроме кучки гостей вокруг жениха и невесты перед столиком с напитками здесь, собственно, никого не было, — и Чарльз, шагнувший ей навстречу, не распахнул объятия, так как обе руки его были заняты бокалами.

— К сожалению, моя жена не сможет к нам присоединиться, — сказал он. — Ей нездоровится, и поэтому она отдыхает у себя наверху.

— Ах, какая жалость, — сказала Глория. — Это она сидела рядом с вами в церкви? То есть в часовне?

— Нет, то была моя сестра. Она живет в Риверхеде. Забавно, это не так уж далеко отсюда, но мы сейчас увиделись впервые за несколько лет.

— Ваша семья из этих краев? Много поколений?

— Ну, «поколений» — это громко сказано. — Он смутился, как будто она спросила о его финансовом положении. — Хотя родня по отцовской линии здесь давно живет. А моя мать из Индианы, так что традиция была нарушена. И моя жена из Бостона.

— Я так хотела с ней сегодня познакомиться. С вашей женой, я хочу сказать.

— Она бы тоже с радостью. Ничего, в другой раз. Как-никак мы породнились, разве нет? Мы теперь одна семья.

Как он красиво выразился, подумала Глория, сразу ощутив прилив тепла, а Чарльз уже отошел в другой конец комнаты. Но через пару мгновений ей снова стало холодно, оттого что к ней робко подошел Кёртис Дрейк.

— Эй, Глория.

— Эй. Привет.

Это было ужасно. Она понимала, что также должна была назвать его по имени, но язык отказывался произнести «Кёртис».

— Рейчел сегодня такая хорошенькая, правда? — сказал он.

— Да, это правда.

— То есть она, конечно, всегда хорошенькая, но в девушке в день свадьбы появляется нечто такое, что это вдруг становится особенно ясно. И ты испытываешь тихую радость и гордость за нее.

— Да. Да, я знаю.

Ужасно, не то слово, а дальше было бы еще хуже, если бы Кёртис, печально отсалютовав ей стаканом с виски, не переключился на кого-то из гостей.

Только уже сидя в грязном, качающемся и погромыхивающем поезде, несшем ее в Нью-Йорк, Глория вдруг осознала, что ее ждет пустой дом. Дочь для нее потеряна, сын вернется еще не скоро, а значит, каждое утро она будет просыпаться в одиночестве и полной тишине, не зная, чем себя занять.

Глава 6

После японской атаки на Перл-Харбор Чарльз Шепард от тоски места себе не находил. Ему еще не было пятидесяти, и, если бы не глаза, он наверняка еще мог бы послужить. Он совершил со всеми мерами предосторожности поездку в Нижний Манхэттен за новой, более сильной парой разрекламированных очков, а затем отправился на медкомиссию, но у офтальмолога его ждало фиаско. Полное фиаско.

И тогда, по истечении нескольких дней, он переключился на другой план, давно зревший в голове: его, Чарльза, на воинскую службу не призовут, разве что общая ситуация резко ухудшится и будут снижены медицинские стандарты, зато в армию уж точно возьмут его сына. Эван здоровый, смекалистый, сильный, из него получится отличный солдат, а то может еще стать кандидатом на подготовку офицерских кадров. На этот театр военных действий ему уже не попасть, так по крайней мере послужит лейтенантом или даже молодым капитаном и тем самым оправдает отцовское существование.

От этих мыслей настроение у Чарльза, ехавшего на юг острова, в Амитивилль, улучшилось. Это был его первый визит к Эвану и Рейчел, которые удивили его своей роскошной квартирой со стенами персикового цвета.

— Так какие у тебя планы? — спросил он сына, как только невестка ушла на кухню. — Собираешься записаться в армию добровольцем?

— Ну да, наверно. Я-то с удовольствием. Но, боюсь, придется повременить, пока Рейчел немного… освоится. Видишь ли, она беременна. Мы только на этой неделе узнали.

— Вон как. Да, это все малость усложняет. А впрочем, армия хорошо позаботится о ней и о ребенке.

— Я знаю, отец.

— Я знаю, что ты знаешь, и, уверен, ты поступишь наилучшим образом.

Но в душе он был глубоко разочарован. Всю дорогу сюда, сидя в такси (шансов самому сесть за руль у него было не больше, чем командовать ротой солдат), он твердо рассчитывал услышать нечто совсем другое.

— Кофе, джентльмены?

Рейчел вышла из кухни, держа в руках поднос с яркими чашками, сахарницей и молочником, и теперь Чарльз должен был сказать несколько приятных слов о том, как он был рад узнать о будущем ребенке.

— …но не исключен вариант, — продолжал Эван, — при котором меня никто не спросит. Призовут, и все дела.

— Ну, это уже будет другая история.

Чарльзу немного полегчало. Хоть это и другая история, но, пожалуй, не хуже первой: из числа призывников тоже готовят офицеров.

Уже на выходе, влезая в пальто, после того как его провели через «персиковую» комнату и еще одну, до прихожей, Чарльз решил задать вопрос, вызвавший некоторую неловкость.

— Сколько, ребята, вы платите за эту квартиру? Эван трусливо потупился, и вид у него сейчас был довольно глупый, как у провинившегося подростка, зато Рейчел без обиняков назвала сумму аренды, словно не предвидя возможных осложнений.

— О! — Чарльз обомлел от такой цифры. — Вообще-то это немного… вообще-то это немного чересчур, вам не кажется? Это раза в три-четыре больше, чем следует, если ты еще не отказался от планов поступить в инженерный колледж. Не глупо ли, Эван, так сорить деньгами?

Конечно, завершать свой визит на недовольной ноте — это не самый лучший вариант, и Чарльз это понимал, но он твердо вознамерился не сходить с места, пока сын не посмотрит ему в глаза, как настоящий мужчина.

— Мне кажется, я это потяну, отец, — ответил Эван. Что ж, по крайней мере, он поднял голову и смотрел куда нужно. — А главное, пойми, нам здесь нравится. Нам обоим здесь очень нравится.