Холодная кровь
Шрифт:
— Ты много раз повторяла его имя в бреду, — пророкотал знакомый голос из дальнего угла.
Девушка вздрогнула, чуть не выронив из еще слабых рук ковш, даже не заметила, что здесь был кто-то еще, а точнее — тот дикарь с сумрачными глазами. В маленькой горнице он казался куском гранита. Он спокойно сидел на лавке у стола, подпирая затылком и спиной бревенчатую стену. Свет не добирался до темного угла, и Агна не видела его взгляда, который явно упирался в нее.
— Любовники.
— Что?! — Агна мгновенно подобралась, отставляя ковш, к щекам огненная лава прилила — так их запекло, и этот жар поднялся к самому затылку, заливая всю ее, до самых кончиков ушей — такого никогда с
— Как смеешь? — Голос прохрипел сипло, но это ее не остановило, такая ярость взяла. — Воймирко — служитель Велесу…
Хотя она тут же пожалела, что поддалась на его поддевку — что взять с этого возомнившего о себе невесть что дикаря, который напал на беззащитную девушку, приставив к горлу нож?
— Ты так краснеешь, что я почти верю в вашу безобидную связь, — продолжил он, хмыкнув и отлепляясь от стены, потянулся за крынкой, — но все же не верю, не может такого быть, чтобы жрец ни разу не прикоснулся к тебе. И ты повторяла его имя в бреду слишком часто, — он припал к горлу крынки.
— Не твоя забота. Я не стану ничего вам отвечать.
— И не нужно. Я не спрашивал, — напившись, он поднялся, отставляя опустевшую крынку, медленно прошел к постели, выходя на свет.
Агна подняла подборок и подобрала ноги, рассматривая этого высокомерного наглеца лучше, скользя взглядом по высоким сапогам и таком же добротном кафтане нараспах. Та одежда, что вымокла на нем и Агне, висела у печи на растянутой под потолком веревке. Тело стройное, молод, высок и статен, высохшие русые волосы немного взъерошены, зачесаны на одну сторону, длинный чуб падал на скулы, закрывая одну сторону лица, оттеняя поблескивающие по-волчьи глаза. Он смотрел на нее отстраненно, даже небрежно. Толку от того, что она станет доказывать что-то, не было — все равно ее слова не воспримутся за истину или, что еще хуже, воспримутся не так, да еще и переврутся, искажая подлинный смысл ее с Воймирко связи. Они оба явно были чем-то недовольны — об этом говорило ничем не прикрытое пренебрежение.
— Хотя за такие уединенные встречи молодой и незамужней девицы с мужиком я бы отходил ремнем твою кругленькую… — сумрачные глаза сузились, насмешливо скользнув по телу, а Агна задохнулась, не в силах понять, за что на нее свалилась такая немилость, чувствуя, как этот нахал намеренно, уж неизвестно почему, пытается задеть ее.
— Ты приставил мне нож к горлу.
— По вполне понятным причинам, — вернул он ка нее взгляд, будто кольями пригвоздил.
— И чуть не утопил.
— А ты разве не хотела утопиться сама, когда бросилась в ледяную воду?
— Что?! — тряхнула еще влажными расплетенными волосами, умещая в себе возмущение, что так остро рвалось наружу. — Может, все же признаетесь — кто вы? Что вам от меня нужно? И где Ерия? — зло пропыхтела Агна, теряя терпение, хотя особо распыляться не стоило: находилась совершенно одна среди двоих мужчин в одной домотканой рубахе.
— А как же, — прервал второй незнакомец, который в молчании наблюдал за перепалкой со стороны. — Не будем ходить вокруг и около.
— Расскажи ей и поскорее, — бросил наглец, — а я пойду людей соберу. Возвращаться нужно.
Он развернулся и пошел прочь, двигаясь размеренно и — надо сказать — внушительно. Низко пригибая голову под притолокой, вышел наружу, скрипнув дверью, которая тут же захлопнулась.
— Это — Анарад, княжич Роудука, думаю, может быть, наслышаны об этих землях осхарцов? Я — второй наследник княжества, мое имя Вротислав. Надеюсь, ты переносишь плаванье? Конечно, можем и на лошадях, но так будет гораздо дольше путь.
Голова Агны тут же отозвалась болезненным звоном, она слушала и не верила своим ушам, не понимала, что ее поразило больше: что передо ней, в этой лесной глуши, наследники воинственного Роудака, поймавшие ее — не просто княжну Збрутича, но и будущую служительницу — как какую-то лисицу на шкуры, или что ее без согласия хотят увезти? Скорее всего, и то, и другое, и все вместе просто недозволительно, неприемлемо!
— Какой еще путь? Кто вам сказал, что я поеду с вами?
— Никто. Ты просто поедешь с нами, Агна — тебя же так зовут? — Вротислав деловито заложил руки за спину и без всякого интереса посмотрел в окно, думая о чем-то своем, будто они уже давно все сговорили и теперь следовали четко намеченному пути.
— А если не так? — спросила она осторожно, понимая, что они явно не знают, кто она на самом деле.
— Это не имеет значение, ты выведешь нас к служителю.
— Нет, вы зря это замыслили, я ничего не стану говорить.
— Твое согласие никому не нужно, ты уже должна была это понять…
Вернул на девушку взгляд стылых голубых глаза княжич Роудука, и смотрел с проснувшимся вдруг интересом долго, чуть склонив голову набок, оглядывая всю, задерживаясь на шее и груди, так, что по ее рукам ледяные мурашки проступили. Казалось, видит насквозь ее и ту тайну, что она хранит, что не из простых девушек, а княжна Збрутича. Но нет, Вротислав хмыкнул, возвращая взгляд на лицо Агны, посмотрел прямо в глаза:
— …Советую быть послушной. И лучше не спорить — так ты меньше пострадаешь, и деревня твоя в том числе, — мелькнула в голосе прежняя угроза, и глаза похолодели, так, что внутри Агны колючий ком свернулся, давя на грудь. В голове билось одно — зачем им нужен Воймирко? О том Агна уже не решилась спросить, да и скажут разве? — Одевайся, твоя одежда, должно быть, уже высохла.
Он отступил, направившись к выходу.
— Позволь Ерии зайти, мне нужна будет помощь.
Вротислав задержался, посмотрев на девушку скользящим взглядом и раздумывая миг. Кивнул:
— Хорошо, только даже не думай сбежать, вокруг двора наши воины.
Агна проглотила обиду молча, видя, как мелькнула голова Вротислава в оконце, туго втянула в себя воздух, откидываясь обратно на постель, прикрывая ресницы и сдерживая давящие на глаза слезы и раздиравшее горло судорожное дыхание, но все же ее губы задрожали. Такой бессильной она не ощущала себя давно.
Мысли замельтешили, как искры от костра, жгли невыносимо. И все они были об одном, как скоро теперь увидится она с Воймирко? Как ему сообщить о грозящей опасности, ведь ясно же что добра от этих стервятники ему не ждать. Поймают, повесят или сожгут на костре. Агна вздрогнула от подобной мысли. Пусть делают, что хотят, но она не скажет ничего. Не скажет, что Воймирко вот уже как три зимы живет отшельником в лесу, воздвигнув капище священное Велесу. И он готовит ее к обряду, после которого она станет жрицей и сможет вступить в Коган, быть рядом с ним, помогать и учиться. Отец обойдется и без нее — она давно уступила место своим сестрам, отдав им право первыми выйти замуж. Хотя князь и был против того, долго не соглашается, уж сколь они с ним ругались, но в последнее время начал смиряться — понял, что не удержит, суть Агны все равно сильнее жизненного уклада — она требовало свободы, применения, выхода. И Воймирко смог ее раскрыть. Ни один из волхвов капища не смог этого сделать. А он смог. И она должна была покинуть княжество Збрутич. А теперь ее спокойная жизнь и надежды пошатнулись. Как же она не заметила, что за ней следили? Она бы смогла скрыться в лесу, переждать, но теперь уж поздно. Они ждали ее сейчас там, у ворот, и она должна будет идти с ними.