Холодная кровь

Велимера

Хорошенько отмывшись от крови, я обнаружила, что вещи, уже закинутые в машинку и полностью мокрые, были единственной одеждой в данном помещении. Даже на полотенцесушителе ничего не висело, кроме полотенца. К счастью, полотенце большое…

Я даже несколько смутилась, выходя из ванной в таком виде. Но полицаю, кажется, было ровно — он сидел за столом прямо лицом к коридору и прихлебывал, судя по запаху, кофеек. Торопливо прошлепав босыми ногами по линолеуму, я захлопнула за собой дверь в комнату и привалилась к ней спиной, облегченно вздохнув. Теперь надо еще его

выпроводить и тогда можно будет завалиться спать. Клонит в сон не сильно, скорее, просто хочется полежать и подумать обо всем этом. Принять такую информацию нетрудно — слишком много доказательств, как минимум два оживших трупа за них сойдут. Я ведь тоже должна была умереть, никакая скорая не доехала бы.

Когда я вернулась на кухню, все еще босая, но зато уже в джинсах и тонкой толстовке, чистокровный выдал:

— Пей кофе и поехали, — я вопросительно к нему обернулась, и он пояснил: — я привез тебя, чтобы ты привела себя в приличный вид. Мне к утру необходимы вскрытия и точные причины смерти всех четырех, желательно еще и личности.

Вот и благородство, блин!

— Да ла-адно! — запустив руку во влажные волосы, я страдальчески бухнулась лбом в холодильник. — А тела так там и валяются?

— Матвей остался ждать… — чуть нахмурившись, блондин с трудом выговорил: — Труповоску, — я даже мысленно похвалила мудака за расширение словарного запаса немецкого коллеги, — они уже на пути в участок.

Ворча под нос, я высушила волосы, пока закипал чайник, натянула, наконец, носки, налила себе кофе покрепче в кружку-термос и пошла на выход. Молчащий бюргер спокойно следовал за мной. Ну ничего, зато ему придется удовлетворить мое любопытство сполна.

И только усаживаясь за руль своей миниатюрной Daewoo, я поняла, каково было мужику под два метра ростом умещаться в ней. Не удержалась — фыркнула, пока двигала на место сиденье и перенастраивала зеркала.

— Не смешно, — вдруг огрызнулся сидящий рядом и едва не цепляющий потолок макушкой мужчина, пытаясь поудобнее втиснуть колени, — это не машина, а пыточная.

Не выдержав, я рассмеялась, ткнувшись лбом в руль. Да он больше всей моей машинки!

Благодаря отсутствию непосвященных свидетелей некоторые аспекты было нетрудно скрыть. Матвей кинулся было ко мне с вопросами, но герр Александер преградил ему путь и ледяным тоном сообщил, что я до завершения всех необходимых дел поступаю в его распоряжение и отвлекать меня разговорами запрещается. Спасибо ему, что ли…

Выгнав моего коллегу с его рабочего места, то есть из небольшого морга и примыкающей к нему лаборатории, представитель Интерпола запер двери, отключил от питания камеры под потолком и торжественно вручил мне диктофон.

— А можно пару вопросов? — спросила я у сгружающего фотографии места преступления с моего фотоаппарата в свой ноутбук вампира.

— Только по делу, — отрезал он.

Ой, да больно надо! Ну и сиди себе один, как сыч!

Надув губы, я повернулась к четырем большим черным мешкам на каталках. Ну что, за дело!

Без труда привычно справившись с перекладыванием тела на стол, я раскрыла и убрала

мешок. Мой неудавшийся убийца с разможженной головой, какая встреча! Я очень надеюсь, что мне в рану попала именно его кровь, а не мозги…

Включив диктофон, я натянула перчатки, халат и принялась обшаривать карманы, комментируя:

— Содержимое правого переднего кармана брюк — ключи с брелоком от машины, две монеты по пять рублей, купюры… Одиннадцать штук, номиналом от пятидесяти до пяти тысяч рублей. Пакет для улик номер один, — сложив указанное в прозрачный пластиковый пакет, я закрыла его с помощью липкой полоски, — содержимое левого переднего кармана брюк — деревянный портсигар. В портсигаре… Зубы, — полицай встрепенулся, подошел.

— Клыки обращенного вампира, — прокомментировал он, — предположительно, одного.

По взгляду было ясно, что объяснять во время записи мне никто ничего не собирается.

— Пакет для улик номер два, — вздохнула я, возвращаясь к работе. А зубки-то не намного длиннее нормальных человеческих “троек”. Эге, так это и у меня такие? Пощупала языком — так и есть. Круто! — задние карманы брюк пусты, нагрудный карман свитера пуст, — ну вот и кончилась самая простая часть… Срезав и сунув в очередной пакет одежду и обувь объекта вскрытия, я провела довольно поверхностный наружный осмотр, — шрамов, татуировок, крупных родимых пятен и других отличительных знаков нет, — повернувшись к инструментам, я с удивлением обнаружила, что герр ариец имел наглость отключить диктофон.

— Только причина смерти, — хмуро сообщил он, — если можно без вскрытия установить, то не вскрывай.

— А сразу это сказать? — в который раз за сегодня возмутилась я. — И вообще, какая у него причина смерти? Я же не могу в отчете написать, что человек с перерезанным по самые позвонки горлом умер от выстрела в голову!

— Ты не будешь писать отчет для своих, — спокойно возразил вампир, — писать отчет буду я, тебе же надо установить только причину окончательной смерти, несмертельные раны не имеют значения.

Я хотела было еще поспорить, но он демонстративно включил запись, так что я только процедила:

— Причина смерти — фатальное огнестрельное ранение головного мозга, частично разрушена черепная коробка.

Переложив тело обратно на каталку, я накрыла его простыней, но не удержала любопытство и чуть раздвинула перепачканные в моей крови губы. Клыки чистокровного раза в полтора длиннее, чем у человека, выступают от нижнего края верхних зубов на сантиметр, не меньше. Вот и не надо ничего спрашивать.

Второй вампир оказался обращенным. Клыки у него были на месте, смерть наступила от пули в сердце. Зато оставшиеся двое были людьми. Оба погибли от рваных ран на горле, но было еще множество увечий. У обоих на плече красовались одинаковые татуировки — перечеркнутая красным крестом черная буква “V”.

— Превосходно, — резюмировал белобрысый эксплуататор женского труда, забирая диктофон и дожидаясь отключения ноутбука, — спокойной ночи. Завтра встретимся и обсудим твое нежелание спасти свою чудом сохраненную жизнь.