Холодная ночь
Шрифт:
Я постепенно начинала понимать и грустно произнесла:
— Это сон.
— Я не сплю. — Лукас обнял меня еще крепче. — Не верю.
Я снилась Лукасу. Ракель рассказывала мне про привидение, нападавшее на нее во сне. Я могла бы и раньше сообразить, что призраки способны проникать в сознание спящих. Значит, я смогу быть с Лукасом только в снах? Этого так мало, но все-таки за это нужно держаться.
— Каждую ночь, — пообещала я. — Я буду с тобой каждую ночь.
— Этого недостаточно! Ты нужна мне. Пожалуйста, пусть это будет не сон.
Окружавшая
— Бьянка? Ты здесь? — спросил он. Я не могла ему ответить, но он и так понял. — Думаю, ты будешь здесь всегда. Просто слишком далеко — не прикоснуться.
Видеться с ним во сне будет утешением для меня, но мучением для Лукаса, поняла я. Он не сможет относиться к этому так же, как и я. И я не смогу объяснить, что наша близость во сне совершенно реальна. Если я стану приходить каждую ночь, то добьюсь только одного: он будет оплакивать меня заново, снова и снова.
Лукас перекатился на бок и взбил подушку под головой.
— Ты мне приснилась, — сказал он. — Я был в книжном магазине и пытался найти тебя… не помню как… Господи, все уже забывается. Но ты была там. Оказалось, что твоя смерть — это просто огромная ошибка, и я снова мог тебя обнимать. Чудесный сон… но я проснулся.
Он вздохнул, отбросил простыню и поднялся с пола. Двигался он скованно, и я догадалась, что у него все болит. Лукас вытащил из мини-холодильника пакет с соком, и тут за дверью раздались шаги. Лукас подошел и открыл ее до того, как Балтазар постучался.
Вместо «привет» или «как дела» Балтазар сказал:
— Ты был прав насчет Черити.
— Свежая новость — я это знаю. — Его подколки больше не были ядовитыми, но, похоже, перестать подшучивать над Балтазаром Лукас не собирался. — Ты ее нашел?
— Я нашел кое-кого, кто ее знает. А это значит, Черити скоро станет известно, что я в Филадельфии. А может, уже известно.
— То есть ты позволил этому вампиру сбежать, чтобы он исполнил роль гонца? — Лукас сделал большой глоток сока прямо из пакета. — Это неумно.
Балтазар насупился:
— Я не пронзаю людей колом в первую же секунду, как только почую неладное. Это одна из многих вещей, которая отличает меня от тебя.
— Полагаю, это означает, что тебе придется спасаться бегством, да?
— Я не убегаю от драки, — отрезал Балтазар. — И не собираюсь бросать свою сестру, обрекая ее на подобное существование.
— Никто не заставляет ее так поступать, — ответил Лукас, сунув сок обратно в холодильник. — Тебе пора бы уже это понять. Или ты это всегда знал?
На этот вопрос Балтазар не ответил.
— Если бы я смог оторвать ее от клана, Черити пришла бы в себя.
— И что ты намерен сделать? Запереть ее на замок примерно на столетие, пока она с тобой не согласится?
— Да.
— Ну, приятель, у вас не отношения, а черт знает что.
— Ну а ты знаешь, как с ней справиться? Есть более удачный план? — возмутился Балтазар. — Заметь, кол тут даже не рассматривается.
— Это ты говоришь. — Лукас сделал глубокий вдох. — От меня-то ты чего хочешь? Чтобы я помог тебе ее похитить?
Балтазару явно не хотелось прибегать к помощи Лукаса, тем не менее он кивнул.
— Ты умеешь сражаться. А Черити вряд ли предполагает, что мы с тобой заодно, так что можно будет использовать элемент неожиданности.
— Когда?
— Она начнет действовать на закате. Значит, через пару часов. — Как все вампиры, Балтазар чувствовал, сколько времени до заката или рассвета. — Чем быстрее мы тронемся в путь, тем лучше.
Лукасу нельзя было сегодня вечером гоняться за Черити. Честно говоря, я предпочла бы, чтобы он за ней вообще не гонялся. Она опасна, и не имеет значения, насколько он хороший боец и какой силой я наделила его, когда пила его кровь. Черити всегда будет сильнее. А поскольку за ней стоит весь клан, я просто не представляла, как Лукас с Балтазаром могут справиться.
Но если раньше я, по крайней мере, не сомневалась, что Лукас сумеет остаться в живых, то сейчас он был ужасно усталым. И очень горевал. Балтазар, ослепленный собственным горем, или виной, или тем и другим, совершает идиотский поступок — попросту ведет их обоих на верную смерть.
Понимает ли это Лукас? Меня охватил ужас — до меня дошло, что, скорее всего, понимает.
Я смотрела, как он надевает фланелевую рубашку и зашнуровывает кроссовки. Меня терзал невыносимый страх. Неужели Лукас думает, что, если он умрет, мы с ним снова будем вместе? Или просто жизнь больше ничего для него не значит? Для меня она значила очень много. Я хотела, чтобы он жил и был счастлив за нас обоих.
Казалось, что Лукасу теперь на все это наплевать.
Почти собравшись, он подошел к небольшому комоду, где хранились мои вещи. Пальцы его сомкнулись на гагатовой броши, когда-то подаренной мне — казалось, что давным-давно, — и я поняла, что он пытается почерпнуть в ней силу так, как это делала раньше я. А потом он быстро засунул брошь в карман рубашки.
«О Балтазар, я просто убила бы тебя за это! Мальчики, пожалуйста, остановитесь!»
Балтазар стоял, прислонившись к винной стойке, и выглядел при этом таким усталым, что на секунду я его пожалела. Тут Лукас сказал:
— Ну, пошли.
— Нам нужно оружие, — отозвался Балтазар. Лукас, никогда не ходивший на охоту с Черным
Крестом или даже на встречу со мной, не вооружившись до зубов, ответил только:
— Придумаем что-нибудь.
Они вышли за дверь. Я хотела последовать за ними, но у меня ничего не получилось. Добравшись примерно до середины подъездной дорожки, я поняла, что дальше двинуться не могу. Пришлось остаться там и смотреть, как они садятся в машину.
Лукас устроился на пассажирском сиденье и прищурился, глядя туда, где стояла я. Но когда Балтазар завел мотор и машина тронулась, он отвернулся. Возможно, Лукас решил, что это просто игра света.