Холодная война: политики, полководцы, разведчики
Шрифт:
В Москве и не подозревали, что американские генералы тоже противились любым ограничениям и винили Генри Киссинджера и его дипломатов в том, что они подписали документ, выгодный Советам. Оппозиция возникла и в конгрессе, потому что Никсон и Киссинджер действовали в одиночку и даже не старались обзавестись союзниками на Капитолийском холме.
Разрядка пошла под откос после вынужденного ухода Никсона из Белого дома. Все началось с того, что в Вашингтоне в жилом комплексе Уотергейт, где находилась штаб-квартира Демократической партии, произошла кража со взломом. Взломщики попались.
«Над Никсоном, — считает Генри Киссинджер, — довлели его отношения с семьей Кеннеди. Никсон все бы отдал за то поклонение, которое досталось Джону Кеннеди. Зачем Никсон и его люди пошли на подслушивание разговоров противника, когда победа на выборах была уже в их руках? Да разве мог Никсон считать победу полной, если она не превзошла успеха ненавистных, страшных и в то же время обожаемых Кеннеди? Это был акт возмездия за воображаемые травмы…»
— Я, разумеется, не знал о том, что готовится взлом в Уотергейте, — говорил Никсон по телевидению. — И я не имел никакого отношения к последующим попыткам спрятать концы в воду.
В реальности Никсон пытался помешать расследованию, чтобы след от взломщиков не привел к Белому дому. Но в Соединенных Штатах остановить следствие не под силу даже президенту. Хуже того, эта попытка погубила его. Никсон считал, что его правление станет выдающимся, поэтому каждое слово должно быть сохранено для истории. И он не хотел, чтобы помощники его надували, меняя свое мнение. В Белом доме установили автоматическую систему записи разговоров. Она включалась, едва кто-то начинал говорить. Никсону не надо было заботиться о том, чтобы запустить магнитофон. Но он не мог и отключить его. Он же первый и забыл, что запись идет, и в тиши Овального кабинета откровенно говорил, как надо спасать положение.
Когда по решению Верховного суда ему пришлось передать конгрессу магнитофонные пленки с записью своих разговоров с ближайшими помощниками относительно Уотергейта, стало ясно, что президент врал. Его ждал импичмент, то есть отстранение от должности.
Даже соратник по партии сенатор Барри Голдуотер возмущенно говорил:
— Он самый бесчестный человек, которого я встречал в своей жизни. Президент Никсон лгал своей жене, своей семье, друзьям, коллегам в конгрессе, товарищам по партии, американскому народу и всему миру.
Когда в конгрессе началась процедура подготовки импичмента, у Никсона произошел нервный срыв. В полном отчаянии он сказал Киссинджеру:
— Они хотят меня убить. И у них это может получиться. Я могу просто умереть.
Чтобы избежать позора, Никсон отказался от президентского поста. 8 августа, выступая по телевидению, он отрицал какую-либо свою вину, но объяснил:
— Я никогда не был человеком, который уходит. Тому, что я покидаю Белый дом до того, как закончится мой срок, противится каждая клеточка моего тела. Но как президент я должен думать в первую очередь об интересах Америки. Поэтому я слагаю с себя полномочия президента завтра в полдень.
9 августа он покинул Белый дом. Прощаясь со своим аппаратом, гордо сказал:
— Мы
Почетный караул в последний раз отсалютовал Ричарду Никсону. Поднимаясь по трапу, он обернулся и помахал своим коллегам. Этот жест, задуманный, очевидно, как ободряющий, на самом деле свидетельствовал о том, что его физические и духовные силы исчерпаны.
Никсон был умным и серьезным стратегом. Он изменил политическую карту мира, когда поехал в Китай, когда улучшил отношения с Советским Союзом и заключил первые соглашения о контроле над ядерными вооружениями. Но его погубила та привычка к интригам и запутанным ходам в большой политике, те же приемы в стиле Макиавелли, которые сделали возможными неожиданные поездки в Пекин и Москву.
Им руководило стремление расквитаться с противниками — надо заставить других бояться, иначе разорвут. Он подобрал помощников под стать своей личности, и они дали волю дурным сторонам его души. У него не было адвоката дьявола, только его собственные дьяволы, и они его поглотили.
Первые месяцы после отставки бывший президент страдал от депрессии. Потом постепенно вернулся в общественную жизнь. Он много ездил и выступал. Написал несколько книг. Казалось, страна простила ему Уотергейт.
Джеральд Форд неожиданно для самого себя занял кресло вице-президента, а потом столь же внезапно стал хозяином Белого дома, потому что его предшественникам одному за другим пришлось уйти из политики.
Вице-президентом у Ричарда Никсона был Спиро Эгню. Но вдруг выяснилось, что он недоплатил налоги. Эгню подал в отставку.
— Я невиновен, — утверждал вице-президент Спиро Эгню, — но ухожу, потому что это в национальных интересах.
После долгих размышлений Никсон предложил конгрессу утвердить новым вице-президентом опытного законодателя Джеральда Форда. Приняв присягу, новый вице произнес фразу, которая стала знаменитой:
— Я Форд, а не Линкольн.
Он хотел подчеркнуть, что понимает свое место. Возможно, он поскромничал. Вскоре и Никсону пришлось уйти из-за уотергейтского скандала, и Джеральд Форд внезапно стал президентом Соединенных Штатов.
Внешне простоватый Форд был умелым администратором. Добросердечный и доброжелательный, он обладал еще и здравым смыслом. С ним можно было говорить откровенно. Он не терял спокойствия и не был эгоистом. Джеральд Форд вставал в половине шестого утра, приговаривая, что «есть и спать — пустая трата времени». Делал гимнастику и в восемь уже сидел в рабочем кабинете.
Форд профессионально играл в футбол, во Вторую мировую служил в армии, окончил юридический факультет Йельского университета. Он тринадцать раз избирался в палату представителей. Никто не решался назвать его большим интеллектуалом, но, видимо, это не главное качество для президента. По мнению его помощника Брента Скаукрофта, руководителю страны необходимо мужество принимать решения и не отступать от них; этими качествами Форд обладал.
— Если говорить о том, с кем лучше всего было работать, — вспоминал государственный секретарь Генри Киссинджер, — так это с Фордом. Можете мне поверить, я видел многих президентов.