Холодная война: политики, полководцы, разведчики
Шрифт:
3 августа 1948 года на заседании комиссии палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности председательствовал молодой конгрессмен Ричард Никсон. На выборах в ноябре 1946 года республиканцы впервые почти за два десятилетия обрели большинство в обеих палатах конгресса. Среди новых лиц были сенатор Джозеф Маккарти из Висконсина и конгрессмен Ричард Никсон из Калифорнии.
Комиссия Никсона явно старалась дискредитировать либеральное крыло Демократической партии, соратников покойного Франклина Рузвельта.
3 августа
Дэвид Чэмберс был хорошо образованным человеком, способным к языкам. В двадцатых годах он присоединился к коммунистам — по разным причинам, в основном желая быть не таким, как все остальные. Ему нравилась конспиративная работа, он получал от нее удовольствие. Сталинский террор подорвал веру Чэмберса в коммунизм. Он другими глазами посмотрел на деятельность недавних товарищей. Так он превратился в ярого антикоммуниста.
Теперь он называл бывших соратников по компартии, занявших важные посты в Вашингтоне, среди них — помощника министра финансов Гарри Декстера Уайта и крупного дипломата Элджера Хисса.
Чэмберс утверждал, что задача Уайта состояла в том, чтобы вербовать в аппарате министерства финансов подходящих людей для подпольной работы в пользу Советского Союза. Имя Гарри Уайта уже всплывало в таком контексте. В 1941 году британский посол в Вашингтоне лорд Эдвард Галифакс сказал президенту Рузвельту:
— В вашей администрации есть высокопоставленный советский агент.
— Кто же это?
— Гарри Декстер Уайт.
— Я знаю Уайта давно, — ответил Рузвельт. — Это невозможно.
И президент, и министр финансов Генри Моргентау высоко ценили Уайта.
23 января 1946 года президент Трумэн объявил, что попросил сенат утвердить кандидатуру Гарри Декстера Уайта на пост первого исполнительного директора Международного валютного фонда. Несмотря на предупреждения Гувера, 1 мая 1946 года Уайт занял этот пост.
А вот дипломата Элджера Хисса совместными усилиями Ричарда Никсона и Эдгара Гувера удалось уничтожить.
Имя Хисса тоже упоминалось в неблагоприятном для него контексте.
2 сентября 1939 года, на следующий день после нападения нацистской Германии на Польшу и через две недели после подписания пакта Молотова — Риббентропа разочарованный коммунист Уиттэкер Чэмберс сказал заместителю государственного секретаря Адольфу Берлю, что братья Хисс — Дональд и Элджер (оба служили в Госдепе) — тайные коммунисты.
Чэмберс хотел встретиться с президентом страны. Но ему устроили беседу только с заместителем госсекретаря, которому Рузвельт поручил курировать спецслужбы. Рассказ Чэмберса не произвел впечатления. Заместитель госсекретаря записал в дневнике, что посетитель, очевидно, страдает неврозами. Возможно, по этой причине он даже не поставил в известность своего друга Эдгара Гувера.
В
Хисс отвечал за подготовку международной конференции по валютным вопросам в Думбартон-Оксе, где был учрежден Международный валютный фонд. Участвовал в Ялтинской конференции «Большой тройки», где сидел в одной комнате с Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным, и в его присутствии решалась судьба Европы. В Сан-Франциско, где был принят устав Организации Объединенных Наций, Элджер Хисс исполнял обязанности первого генерального секретаря ООН. Гуверу не нравилась ООН, и он был настроен подозрительно в отношении этой международной организации.
С разрешения генерального прокурора ФБР прослушивало домашний телефон Элджера Хисса, вскрывало его почту, следило за ним и его женой Пресциллой. Прослушивание продолжалось двадцать один месяц — с декабря 1945 по сентябрь 1947 года. Но усилия ФБР ничего не дали. Не было никаких свидетельств того, что Хисс занимается шпионажем. Возможно, он не был агентом. Возможно, Москва сократила масштабы разведывательной работы после бегства Гузенко.
Уволить Хисса из Государственного департамента было невозможно, это привело бы к слушаниям в конгрессе, чего Гувер хотел избежать, потому что у ФБР не было никаких доказательств. Добровольно уходить в отставку Хисс отказывался, уверяя всех, что никогда не был коммунистом.
В декабре 1946 года он все же покинул дипломатическую службу и возглавил фонд Карнеги, одну из самых влиятельных частных организаций в сфере внешней политики. Председателем правления фонда был Джон Фостер Даллес, будущий государственный секретарь США, и брат Аллена Даллеса, будущего директора ЦРУ.
Самоуверенный Элджер Хисс сам изъявил желание дать показания под присягой.
17 августа 1948 года комитет по антиамериканской деятельности устроил очную ставку между Чэмберсом и Хиссом, который опроверг все обвинения. Он бы ушел с триумфом, если бы не конгрессмен Никсон. Для него это был шанс проявить себя на федеральном уровне. Он поймал Хисса на слове — тот утверждал, что вообще не знает Чэмберса. А тот все знал о Хиссе.
Элджер Хисс стал отступать. Он признал, что знал Чэмберса, но под другим именем. Тот называл себя Джорджем Гросли, играл в шпионские игры. На заседаниях комиссии разыгрывались целые представления, когда Хисс просил Чэмберса пошире открыть рот, поскольку он протезировал зубы и поэтому Хисс не может его узнать…
До этого момента Уиттэкер Чэмберс всего лишь называл Хисса тайным коммунистом, но не упоминал, что тот занимался шпионажем в пользу иностранного государства и передавал агентам секретные документы. Но 17 ноября, когда от него потребовали доказательств, он их представил — самым драматическим образом.