Холодная ярость
Шрифт:
– Извиняться надо, папаша, – с вызовом бросил Володя.
Мужчина пристально посмотрел на Локиса, потом выразительно на двоих маячивших за его спиной верзил-телохранителей, презрительно усмехнулся и проследовал к выскочившему из гаража «Мерседесу». Драку затевать Володя не стал. Не та была кондиция, да и повод, в общем-то, выеденного яйца не стоил, чтобы лишний раз светиться в ментовке.
«Бог покарает», – справедливо решил Володя, глянул на часы и быстрым шагом направился в сторону ближайшей станции метрополитена.
Глава 3
Володя Локис еще больше, наверное, удивился бы, если бы узнал,
В общем-то, завсегдатаем столичных ночных клубов чиновник тоже не был. Хотя бы по той простой причине, что большую часть времени проводил не в Москве, а в Нью-Йорке, Дублине, Париже, Мадриде и Берлине.
Вот и сейчас, спустя меньше суток после мимолетной встречи с Локисом, его автомобиль катил по улицам североамериканского мегаполиса. Правда, на сей раз в Нью-Йорк его привели не интересы министерства финансов, а свои собственные.
Будучи в Минфине не самым последним винтиком, а имея за спиной весьма значительный пост, Виктор Викентьевич, как всякий чиновник, приворовывал в силу своих способностей и возможностей. И того и другого у господина Еременко было с избытком, поэтому воровал он с размахом. Узнай кто-нибудь о тех суммах, которые благодаря изворотливому уму советника проходят мимо государства, российское правосудие наверняка добивалось бы для Виктора Викентьевича высшей меры наказания, несмотря на то что смертная казнь в России отменена.
И так поступили бы вовсе не из-за количества украденных денег, а хотя бы для того, чтобы господин советник замолчал окончательно и не потащил за собой деятелей, которые занимают в коррумпированном российском государстве куда более высокое положение, чем сам Виктор Викентьевич. Так сказать, из соображений личной безопасности.
Ведь понятное дело, что даже ограбить банк и вынести из него миллион в одиночку – процедура очень маловероятная, и без помощников здесь не справиться. А уж таскать из государственной кормушки сотни миллионов – тут и штат помощников, и ранг их должен быть соответственным.
И именно этим Виктор Викентьевич и занимался – воровал у государства деньги и распределял прибыль в виде взяток своим подручным. И надо отметить, что отличным специалистом господин Еременко был не только в должности советника Минфина, но и в качестве финансового мошенника ему тоже не было равных.
Он, собственно, ничего особенного не придумывал. Все гениальное, как обычно, оказалось до банального просто.
Как-то в один из моментов своей бурной, но тогда еще малодоходной и непродуктивной жизни Виктору Викентьевичу пришла в голову мысль о разности метрических систем у нас и в большинстве западно-европейских стран. У нас, скажем, метры и километры, у англичан – мили и ярды. У нас в ходу Цельсий, у них – Фаренгейт.
Вот тогда-то и задумался Виктор Викентьевич: а можно ли что-то поиметь, играя, словно биржевой маклер, на разнице этих самых общепринятых стандартов?
И оказалось, что – можно. И очень даже наваристо. Особенно в части, касающейся нефти. У нас, как известно, добычу, переработку и продажу фиксируют в тоннах. В остальном мире – в баррелях. Один баррель – это обычная металлическая двухсотлитровая бочка. А бочка – это никак не вес. Это – объем.
Вот здесь и находился Клондайк! Нефть ведь разная бывает: разные месторождения, разный состав и что самое главное – разный вес! Казалось бы – чего проще? Тонна нефти, то есть тысяча литров, – это пять двухсотлитровых бочек. Тут и калькулятор без надобности. Ан нет! Тонна-то может занимать по объему и пять, и четыре, и шесть бочек-баррелей!
В это самое мгновение перед глазами Виктора Викентьевича и предстала до смешного простая, но очень эффективная и, главное, доходная схема надувательства. Государство наше, как известно, одна из крупнейших стран – экспортеров нефти. И ставит задачу: продать столько-то миллионов тонн, то есть такое-то количество баррелей. Не вопрос! И Виктор Викентьевич продает ровно столько тонн, сколько ему дает государство. Но вот баррелей получается больше, чем планировалось. Немного, конечно, всего процентов на восемь-десять. Но, учитывая цены на углеводороды и объемы поставок, сумма выходила такая, что от громадья планов у господина Еременко голова пошла кругом.
Однако трезвости мышления он не потерял, прекрасно осознавая, что одному такие объемы не поднять. Поэтому он взялся за осуществление своей грандиозной работы неторопливо и по-деловому, справедливо рассудив, что за такие деньги не продастся разве что папа римский, и то как знать…
С присущим ему энтузиазмом и старательностью Виктор Викентьевич взялся договориться с нужным для дела нефтедобытчиком, коим оказался бывший партийный функционер районного масштаба, а ныне один из крупнейших нефтепроизводителей Алексей Игоревич Шестопалов.
Теперь «легкая» нефть, добытая из шестопаловских скважин, с помощью хитрых документальных махинаций подменяла «тяжелую», которую следовало продать за бугор. А для проведения финансовых операций была создана целая сеть корпораций, которая занималась поставками на Запад сырья, а на Восток – валютной оплаты.
Цепочка замкнулась и, что самое главное, работала безотказно! Добытую в России «тяжелую» нефть оставляли России же, подменяя ее на более «легкую», а значит, более объемную шестопаловскую. Созданная корпорация, которую возглавлял бывший американский сенатор Оливер Стромберг, продавала ее как через сырьевые биржи, так и напрямую, непосредственно заказчикам. А разница оседала в карманах этой троицы. Приходилось, конечно, делиться и с другими «подельниками». Но, как правило, люди это были недалекие, всю систему махинаций предвидеть не могли и просто получали единовременную мзду за тот или иной подписанный документ.
Филиалы корпорации находились практически во всех странах мира, так что отследить, на какие счета они отсылают деньги, было практически невозможно. Штаб-квартира же корпорации находилась в Нью-Йорке.
Именно сюда, в головной офис, на встречу с нефтедобытчиком Шестопаловым и председателем правления Стромбергом и ехал сейчас ведущий советник Минфина России Виктор Викентьевич Еременко.
Оба партнера ждали его в офисе, удобно расположившись перед большим экраном плазменного телевизора и просматривая последние курсы цен на нефть с мировых бирж. Кривая показателей неумолимо и стремительно шла вверх, и настроение у соратников было хорошее, чего нельзя было сказать о Еременко.