Холодное блюдо мести
Шрифт:
— Нашел чем хвастаться! — отчего-то разозлилась я. — Создается впечатление, что вы с Ольгой попросту не цените того, что вам досталось. До тебя она уродовала себя как могла. Превратилась в хамоватую бабу, курила и материлась, никого не любила, но, оказывается, это все были цветочки. А теперь вы оба пожинаете плоды…
— Ты считаешь, что я слишком мало прилагал усилий к тому, чтобы тогда Ольгу все-таки уговорить? Недостаточно гнулся и ломался, не будучи виноватым? И теперь она мне невольно мстит
Под таким углом я на их отношения не смотрела, но все может быть! Женщина, привыкшая к собственной самодостаточности, очевидно, с большой неохотой возвращается к роли жены, во всем зависимой от мужа…
Тьфу, далась мне эта зависимость! Боюсь, что нам с Ольгой еще аукнутся годы, проведенные в собственном бизнесе, когда нам приходилось сражаться с мужчинами за место под солнцем.
— Мне бы очень хотелось вам помочь. Как ты считаешь, могу я что-нибудь для этого сделать? — напрямик спросила я у Алексея.
Он тяжело вздохнул:
— Вряд ли. Думаю, нам самим надо поработать в этом направлении.
Слова прямо из отчета о производственной работе. И что-то в его голосе не было особой убедительности. Опять то же самое — не возвращайтесь к былым возлюбленным? Уязвленное самолюбие оказывается сильнее любви и сильнее трезвого рассудка?
Каждый человек — кузнец своего счастья. Но у моих друзей то ли огонь слабоват, то ли железо некачественное…
Аккумулятор Корней заменил — съездил в магазин и привез новый. Сам же его установил, а старый, как он меня уверил, можно подзарядить и потом им еще пользоваться.
— А что, если мы поставим его куда-нибудь на склад, на всякий случай? — предложила я.
— Аккумулятор нельзя надолго оставлять просто на хранении. Надо за ним следить, доливать воду и кислоту, — пробурчал Корней. — Ну да ладно, я что-нибудь придумаю.
Домой я доехала без проблем. И как ни странно, Сергей уже был там.
В последнее время он не походил на самого себя. Все о чем-то размышлял, с тревогой на нас с Санькой посматривал. Я понимала, что его тревожит продолжающееся следствие. Но мы ведь уже определились, что никто из нас не виноват, тогда чего тревожиться? Или он узнал что-то новое, но не стал мне говорить, чтобы не напугать?
Мог бы уже догадаться, что я не из пугливых.
— Знаешь, Наташа — моя бывшая жена — не могла иметь детей, — вдруг сказал он то, что я вовсе не ожидала от него услышать.
Чего он вдруг вспомнил свою первую жену, когда до сих пор даже ее имени вслух не произносил?! Я почувствовала, как ревность хватает меня за горло цепкой лапой. Задним числом пожалел? Или… Сергей недавно ездил в столь им любимый Ивлев. А что, если он пожалел свою бывшую жену как мужчина?
«Все равно ты об этом не узнаешь», — попытался образумить меня внутренний голос, но я уже закусила удила.
— Ты предлагаешь мне стать для нее суррогатной матерью? — ядовито поинтересовалась я. И тут же покраснела от собственного хамства. Сергей смотрел на меня так, словно видел в первый раз, словно и не подозревал, какой монстр скрывается под моей ангельской внешностью. Ну и пусть! Еще неизвестно, какие у него скелеты в шкафу!
— Я только хотел сказать, что она взяла на воспитание мальчика, которого бросила собственная мать.
— В каком смысле бросила? Отказалась от него в роддоме?
— Нет, до четырех лет дорастила, а потом сообщила всем, что уезжает в Америку, где якобы кто-то оставил ей наследство. Уехала, и с концами.
— А ты откуда об этом знаешь?
— Ивлев — городок маленький. Рассказали, — ответил он не моргнув глазом, но я уверилась еще больше: муж водит меня за нос — он со своей Наташей виделся!
Надо сказать, что я боюсь двух вещей: измены мужа и того, что он когда-нибудь вздумает поднять на меня руку. Мне кажется, я не переживу ничего подобного.
Я вдруг явственно представила себе свирепое лицо Сергея, занесенную для удара руку, собственное падение на пол и то, как я ударяюсь затылком… хотя бы о наш платяной шкаф. И лужу крови. От такой картины меня даже зазнобило. Наверное, в старости мое воображение в сочетании со склерозом станет изрядно веселить моих домашних…
Хорошо, что я наделена не только воображением, но и рассеянностью, потому что я тут же забыла, о чем хотела расспросить Сергея, едва в кухню вошла Аня с Санькой на руках. Под глазом у девушки отливал лиловым огромный синяк.
Сын перехватил мой взгляд, показал пальчиком на Анин глаз и сказал:
— Бо-бо!
Еще какое «бо-бо». Кто мог наградить им молодую, красивую, незамужнюю?
Я оглянулась на Сергея — он тоже смотрел на няню во все глаза.
— Аня, тебе не нужна помощь? — спросил он, деликатно обходя вопрос: «Кто посмел?!»
— Пустяки, бытовая травма. — Аня отвела взгляд в сторону.
Сергей забрал у нее сына, и девушка стояла перед нами, не зная, куда девать руки.
— В подъезде. Хулиганы, — коротко пояснила она.
Мы, переглянувшись, сделали вид, что поверили.
— Лариса Сергеевна, я могу идти? — спросила Аня, на этот раз уставясь неподвижным взглядом в пол.
Обычно я сама отпускаю ее, а тут от неожиданности забыла сделать это.
— Иди, конечно же… Ты хорошо себя чувствуешь?
— Все в порядке, — бодро сказала няня, пятясь, словно боялась, что мы разглядим за ее спиной выглядывающий из-под юбки хвост.