Холодное блюдо
Шрифт:
Надо полагать, за депутатом не заржавеет. Сильные мира сего, твердо знают, что долг платежом красен, и в должниках ходить не любят.
Напрашивается очевидный вывод: необходимо заделаться другом и спасителем карьеры депутата, точнее даже – председателя Заксобрания Калинина. То бишь не просто подменить орудие преступления, а преподнести пресловутый нож в дар. Кому – понятно. И ничего не требовать взамен. Упаси господь, не угрожать и не использовать приемы мелкого шантажа. Власть предержащим подобные методы не нравятся чрезвычайно. Даже если сразу и глазом не моргнут, потом отомстят всенепременно. И не просить ничего, не лебезить, не заискивать. Таким образом лишь пару фунтов презрения заработаешь. Подарить без лишних слов и расшаркиваний, вкратце разъяснить, что это
А в дальнейшем, глядишь, и пригодится услуга. Еще один плюс в пользу подобного хода – под столь мощным прикрытием и нож менять не страшно; авось будущий мэр не забудет спасителя и подсобит в случае возникновения какой-либо неприятной ситуации с данным уголовным делом.
Кроме всего прочего сама ситуация с надписью и отпечатками отдавала дешевой театральностью. Словно некий закулисный махинатор желал руками правоохранительных органов разделаться с Калининым. Точнее, с обоими. Натравить прокуратуру на младшего, и позиции старшего тут же пошатнутся. У депутата врагов – как гуталина у сапожника, да и у сына, надо полагать, тоже немало. Один из них и мог устроить спектакль с убийством и уликами. Чем не версия? А то, будто в сказке, одно к одному: и гравировка красноречивая, и трупы, и кровь, и отпечатки. Вопиют, кричат о том, у кого рыло в пушку. Хоть сразу бери и толкай парня в камеру. В жизни разное бывает, но так… Чтобы столь явные и неопровержимые улики указывали на человека, притом очень непростого человека? Подобных случаев Игорь Юрьевич не припоминал. Обычно, наоборот, роешь, роешь, а результата – пшик. Все же что-то тут нечисто…
Надрывно запиликал распластавшийся на столе телефон. Данилец вздрогнул и снял трубку. Звонила секретарша, напомнить, что прокурор собирает планерку. Игорь Юрьевич прошамкал, что не забыл, что уже практически одной ногой в кабинет и надавил пальцем на рычаг. Взгляд следователя замер на том месте, где приземлился палец. Аккуратные квадратики телефонных кнопок манили, завлекали, требовали постучать по ним, набирая семизначный номер.
Интересно, какой номер у депутата Калинина? В справочнике наверняка есть. По крайней мере, телефон приемной.
Может, позвонить прямо сейчас? Ломай голову – не ломай, другая столь же перспективная идея едва ли появится. Нет, пожалуй, торопиться не стоит. Времени в достатке, вагон и маленькая тележка, а спешка хороша лишь при отлове насекомых. Надо все еще раз обмозговать.
Данилец положил трубку и отряхнулся, словно сбрасывая ледяные капли тяжелых раздумий.
Есть такая категория людей – счастливчики. Везунчики. Их никогда не бьет судьба, к ним не пристают болезни и хулиганы в подворотнях, они не ведают горечи тяжелых утрат, поскольку их близкие или здравствуют долго, или везунчики относятся к родным слишком холодно, чтобы серьезно за них переживать. Любимцев фортуны не преследует меланхолия, они всегда заряжены на победу, лучатся оптимизмом, термины "хандра", "сплин" и "депрессия" отсутствуют в их лексиконе. Им перманентно везет на экзаменах – сдают на пятерки те предметы, которые почти не учили, – и в карточных играх (особенно в тех, где не требуется приложение мыслительных способностей). Они лихо карабкаются по служебным лестницам и без труда охмуряют красоток.
Идут по жизни легко и непринужденно. Смеясь. Подобных людей на белом свете мало, но они есть. Или, по крайней мере, так выглядят в глазах окружающих. Гораздо больше других – затурканных и побитых этой самой жизнью. Вкусивших сполна порцию винегрета из бед, неудач и неурядиц. Которых не раз и не два били, в прямом и переносном смыслах. Били по физиономии и стегали обидными словами душу.
Везунчики-счастливчики никогда бы не поняли тех эмоций, которые переполняли Серегу Величева в осточертевшем до зубовного скрежета кабинете Туманова. А вот затурканные и побитые, напротив, посочувствовали бы, где-то даже пособолезновали. Поскольку то, что проделывал с Серегой его шеф, им было до боли знакомо.
Величева драли. Пока словесно, но имелись опасения, что лексические аргументы закончатся, и экзекутор перейдет к доводам физическим. Конечно, на звание счастливчика Велик не претендовал, но и к затюканным лохам-неудачникам себя не относил. Да, доставалось ему не единожды, но только от вышестоящих – по большей части от Туманова – и всегда за дело. И сейчас шеф драл его самолично (никаких претензий, имеет право, на то он и шеф), но без достаточных, на взгляд Сереги, оснований. Не то чтобы бригадир рядился в одежды кроткого агнца, но последнее время особенно не грешил. Не пил, не куролесил (не считая недавней попойки с Митяем в кабаке), в драки не встревал. И все задания Тумана исполнял в точном…или почти точном соответствии с полученными указаниями.
А босс рвет и мечет. Жилы вытягивает, стращает, орет. Хорошо, что не бьет, а то караул. На памяти Сереги Туманов сорвался и бил по харе собеседнику несколько раз. И мордобоем дело ограничилось только с Костей Масальским, шеф вмазал ему по зубам и остыл. Другие подобные случаи рукоприкладства заканчивались не столь мирно. Например, в прошлом году в ходе оживленных переговоров Туман съездил некоему строптивому орлу по клюву. Орел распушил крылья и полез в драку, еле удержали. Но, все едино, на следующий день строптивец бесследно исчез. То ли шеф пар не спустил, то ли посчитал, что сорвался и причину срыва необходимо ликвидировать. Вот вам и пироги с изюмом. Был человек, и не стало. За подобные проявления характера Серега шефа побаивался и уважал. И даже старался подражать, принимая в сходных ситуациях столь же жесткие меры. Когда Леха Валет на Величева наехал, то бригадир поступил в лучших традициях Туманова. И Леха исчез. Правда, Валета в отличие от строптивого орла весной нашли, но это уже частности. На то он и шеф, чтобы все круче срасталось. И получать по клюву Велику не хотелось именно с учетом возможных дальнейших осложнений, а не потому что морду жалко. Сам бригадир дал бы по зубам и забыл, а Туман – человек непредсказуемый…Пусть лучше орет.
Хотя чего орать, спрашивается. Результата, видите ли, нет. Так Серега не господь бог и даже не Генеральный прокурор, чтобы по его желанию неугодных перцев на шконку бросали. А то, что ему Туман велел, он сделал, с лихвой. И нож использовал, и труп организовал. Даже два.
Или три, если учесть, что один выкрали.
Однако Туманова Серегина добросовестность и исполнительность интересовали мало.
– …я тебя последний раз спрашиваю, дебил, почему результата нет? Почему телеканалы не визжат от радости, газеты сенсацию не раздувают, журналисты за нашим другом толпой не скачут? Почему?
– Шеф, ну откуда я знаю, – простонал Величев. За минувший с начала экзекуции час он уже замучался объяснять, что за прессу он не в ответе. И за прокуратуру с мусарней – тоже. Учитывая то, что объяснять приходилось деликатно (дабы босс не оскорбился и не взъярился окончательно), а с деликатностью у Сереги было откровенно туго, замучался – самое подходящее слово. Если вообразить занимающегося вышиванием слона, то за посвященный рукоделию день обладатель хобота устал бы меньше, чем за истекший час – Величев. Ему казалось, что от умственных (попытки внятно и убедительно объясниться) и эмоциональных (сдерживание норова) усилий у него у самого хобот вырастет. Но шеф понимать его категорически отказывался, и Сереге приходилось снова и снова оправдываться. – У писак своя кухня. Может, типа, это… неактуально.
– Скоро ты у меня неактуальным станешь! Горячее новости не придумаешь: сын кандидата в мэры причастен к преступлению. Да еще в период выборов. Не знаю, что еще круче…Если только репортаж о высадке марсиан на Красной площади. Или видео групповухи с министрами.
– Может, они не в теме?
– Кто?!
– Ну, радио, телевидение там…
– Верно! Всегда в теме были. А теперь нет… Ты просто гений, Сережа. Эйнштейн отдыхает, вместе с Эдисоном.
– Не, а вдруг. Не пронюхали еще, что депутатский сынок на мокруху подписался, типа того… Или прокурорские и ментовские ищейки не доперли.