Холодное блюдо
Шрифт:
Утвердительный ответ не заставил ждать.
– Для начала собственные косяки замажешь. То, что ты Кривого завалил – твои проблемы, может, и правильно сделал. Но из-за того, что он пальчики на хате оставил, следак горит желанием с ним и с его друганами пообщаться. А поскольку Кривой числится у них пропавшим без вести, то общаться он будет с друзьями. Например, с тобой. И не только с тобой, кстати. Даже на меня, поговаривают, замахивается, хоть я Кривому ни с какого бока не корифан. В ближайшие дни прокурор области из отпуска вернется, и дело у этого следака отберут, но пока он… роет и роет, крот. В общем, если он успеет тебе на хвост упасть, а упасть он, видимо,
Несмотря на то, что Величев не понял, каким именно образом нужно готовиться к допросу, он утвердительно кивнул и изобразил на лице полное понимание и одобрение. Благо, что Туманов уточнил, что от Сереги требуется.
– Когда протрезвеешь, ребята тебя к Денисюку доставят, он и проведет…тренинг. Все, гуляйте!
– Шеф, а сейчас куда его?
– Куда угодно. Лишь бы у меня в кабинете глаза не мозолил, воздух не озонировал.
– А если сразу к Денисюку?
– Давай.
Только когда Величева вывели из Тумановского кабинета, как дорогого гостя – под белы рученьки, до него дошло, чего от него хочет "папа". И чтобы он не "попросил", надо исполнять. Жить-то хочется… Велик вдруг отметил, что едва ли не впервые во время "совещания" у шефа его не посещали сладкие грезы о нанесении Туманову телесных повреждений. То ли не выветрившийся до конца хмель тому виной, то ли терзающая тело и душу боль, то ли страх, то ли еще что, но общение с "папой" ни одна фантазия, в которой Серега плясал бы на спине банкира и мецената, не скрасила.
Проводив глазами группу "доставки", Туманов кивнул Масальскому на диван:
– Чего стоишь столбом… садись.
– И так днями сижу, скоро задница мозолями порастет…
– Садись.
Пожав плечами – мол, как прикажете, барин, – Масальский продефилировал к дивану.
– Костя, что думаешь?…
– О нем? – Масальский двинул бровями в сторону дверей, за которыми только что скрылся Величев и его сопровождающие.
– О нем тоже.
– А что тут думать… плохой Велик стал. Мутный тип. После того как пацанов у него забрали, вообще неизвестно чего от него ждать. На Кривого гонит, а сам отморозок похлеще. И бухает Велик…по-черному. Мы его еле откачали. А пьяному язык за зубами держать… – Константин скептически пожал губы…- еще сболтнет кому-нибудь, что не следует. Проблемный кадр…
– Проблемный, это точно,- согласился Туманов. – Как думаешь, "перо" он куда-то посеял или это следак комбинации крутит? В деле-то другой нож…
– Фортелей следака исключать нельзя, но больше похоже, что Велик… С башкой он явно не дружит. Может, его поспрошать хорошенько?
– А толку? Он себя-то не помнит. Да и смысла нет, Паровоза пристягнуть к "жмурам" уже не получится. Ножика такого больше нет. Зачищать вопрос надо…
Масальский согласно кивнул.
– Мне кажется, Кривой по корешу уже соскучился. По-хорошему его бы сейчас, – Алексей Михайлович изобразил указательным и средним пальцами правой руки "стригущие ножницы", – к приятелю бы и отправить, но и без того…
"Папа" оборвал фразу. Он так делал довольно часто из-за опасения, что его могут "прослушивать" и "записывать". И хотя кабинет и приемная банкира (а еще комната отдыха, квартира, загородный дом, две дачи и еще с десяток помещений) были оснащены новейшим оборудованием, специально предназначенным для предотвращения "прослушки", и постоянно проверялись службой безопасности на предмет наличия "жучков", Туманов считал, что перестраховка не повредит. Даже в собственном кабинете он предпочитал недоговорить, намекнуть, донести информацию жестом, но не употреблять прямые и недвусмысленные речевые обороты, которые могли бы послужить основанием для обвинения Алексея Михайловича в…чем-то предосудительном. При этом регулярно забывался и то поминал всуе "жмуров", то приказывал "бока намять" или "ласты оборвать".
Несмотря на то, что Костя не одобрял (в душе) параноидальные замашки "папы", но к подобной манере общения давно привык, смирился и научился понимать намеки, недомолвки, жесты. Прекрасно понял он шефа и теперь. До выборов лишнее внимание органов Туманову – как собаке репей. Для сотрудников УБОПа не секрет, кто под "папой" ходит, и если его люди будут гибнуть один за другим, то…возникнут вопросы. Острые и вредные для нервной системы.
– Так что, Костик ты за Сержем пригляди пока. Без резких движений. А потом…
– Угу. Приглядим.
– А по этому…Стрельцову… считаешь, по нему проблем не будет?
– Вряд ли. Велик божился, что они в масках были и лиц не открывали. Только Митяя без маски видел, но его, помните, сразу в Белоруссию к родне отправили. Значит, узнать он никого не сможет.
– Не факт. Белоруссия далеко, конечно, но ты думаешь, у ментов Митяевского портрета нет?
– Сомневаюсь. Митяй несудимый, чего бы его портретам в мусарне делать. Да и не того полета он птица. Может только в УБОПе, и то…Да и пусть у ментов целый альбом Митяевских фото – толку с него? Это же догадаться еще надо фото показать…кому следует. С какого перепуга ментам именно за Митяя цепляться? Оснований нет, связи со Стрельцовым – тоже. При чем тут Митяй, таких тысячи…
– Успокоил…красноречивый. Ишь понес, как прокурор. "Оснований нет"… – передразнил Костю Туманов. – Если ты прав, и он никого не видел, то…одной заботой меньше.
Масальский вновь пожал плечами.
– Я со слов Велика рассуждаю… Он, похоже, не соврал. Если бы Стрельцов кого-нибудь узнал, у нас бы… аукнулось. Хотя верить Велику тоже…стремно, поэтому я на всякий случай остальных пацанов, которые с ним по этой теме работали, из города убрал. В отпуск на курорт. А потом их можно в командировку засунуть. В Нефтегорск или еще куда.
– Ты чего это самодеятельностью занимаешься? – нахмурил брови Туманов.
Костя побледнел, вскочил с дивана и принялся оправдываться:
– Алексей Михайлович, я хотел сказать, но…выборы, Вам некогда… Помните, на прошлой неделе приходил…
– Успокойся! И сядь, не мельтеши! – Туманов взмахом руки заставил Масальского вновь опуститься на диван.- Молодец, что убрал. Но в следующий раз согласовывай.
– А я согласовал…с Денисюком. И Митяя же Вы сами…
– Именно что Митяя и сам. Со мно-ой надо согласовывать! Выборы – не выборы, а десять минут выкрою. Понятно?
– Да, Алексей Михайлович, впредь…только с Вами.
– То-то… А в целом правильно сделал. Серегины пацаны реально в городе пока не нужны. Глаза еще тут будут мозолить своими пропитыми рожами, меня… дискредитировать. Тем более, они с Великом в корешах, а если мы по нему решаем, то…вдруг взбрыкнет кто. Мне это надо?
– Не взбрыкнут, – возразил Костя. – У Величева один дружбан – Митяй, остальные… быки. А Митяй надолго в братском государстве зависнет. И лечения ему еще не на один месяц.