Холодное пламя: Танцуй!
Шрифт:
– В каком смысле?
– Вот когда ты сделаешь под сотню таких штук, мы поговорим с тобой об анатомии, – пожал плечами Хуньжао. – Практика и еще раз практика! Поэтому не ленись! Первой твоей работой станет достойный… Кстати, а зачем ты его сделал?
– В доме, перед которым я его поставил, жили наложницы. Чрезмерно похотливые тва… женщины. В отместку за их похотливость я сбежал, а им оставил… это.
– Вот как? Тогда это будет отличный первый проект. Ты сделаешь его размером с твой рост со всеми подробностями, а самое
– Ну, как бы… Он и сейчас…
– То, что ты сделал сейчас – это всего лишь карикатура, если хочешь – схематичное изображение, но на настоящую скульптуру это не тянет.
– А зачем именно его?
– Это будет издевательство, – улыбнулся Гурз. – Каждый раз, выходя из этого дома, они будут видеть его и вспоминать ночи, проведенные с тобой. И каждый раз они будут понимать, что этого уже ни разу не повторится.
– Ну, я как бы… – смутился Грот и хмуро взглянул на мастера камня. – Мне интересно, откуда у вас богатый опыт? Чем вы занимались раньше?
– Я был палачом и скульптором по совместительству, – пожал плечами Хуньжао.
– Это как?
– Мой хозяин очень хотел, чтобы я запечатлел его лицо после смерти в статуе с легкой улыбкой. Чтобы он улыбался смерти в каменной статуе, – пожал плечами учитель. – Так вышло, что он решил, будто мне надо видеть и чувствовать смерть, чтобы разбираться в этом.
– И вы были скульптором и при этом постоянно казнили людей? – уточнил Грот. – Как долго он заставлял вас заниматься этим?
– Двадцать лет, – развл руками Хуньжао.
– А причем тут богатый опыт с половыми органами?
– При том, что у моего хозяина был пунктик по поводу мужской силы. Изображать его без эрекции было запрещено. Для практики и понимания анатомии в рабочем состоянии я перевязывал хозяйство у приговоренных.
Грот хмуро почесал макушку и произнс:
– У вас была очень необычная жизнь для раба.
– О, поверь. Когда у людей много денег, и они себя не ограничивают моральными рамками, их прислуге живтся крайне весело, – гурз и выбросил в сторону свою скульптуру. – Давай еще раз вместе. Я покажу тебе, как сделать руками ровный шар, а не эти яйца, что у тебя получились…
Рус расправил плечи.
– Только не перегни палку, – произнесла Тук, наблюдая за возлюбленным.
Парень встряхнул руки и в один миг обернулся в боевую форму и слегка присел. Руки поднялись в стороны, и на пальцах появились ярко-красные когти, на кончиках которых повисли огненные капли силы.
Перед ним стоял огромная трехметровая человекоподобная фигура из камня. Голем держал в руках толстенный металлический прут толщиной в человеческую руку.
Рус поднял обе руки вверх и сделал шаг вперед. В один миг и голем, и металлический прут в его руках покрылись инеем. Кончики когтей Руса засветились, и он ринулся вперед размазаной фигурой.
Удар был
БУДУМ!
Взрыв был настолько мощным, что скала и несколько огромных валунов за ними взлетели в небо и осыпались мелкими дымящимися осколками по округе.
– Я сказала: не переборщи, а не ударь со всей силы, – недовольно буркнула Тук, вокруг которой дрожал от напряжения личный щит.
– Я сдерживался, – повернувшись к ней, произнес Рус. – Я даже прута не коснулся…
– Это по-твоему сдерживался? – возмущенно фыркнула девушка. – По-моему ты просто красовался! Что за поднятые руки? Ты решил станцевать?
– Я бы назвал это элегантным «па», – улыбнулся парень, вспоминая учителя.
– Не знаю, как это стоит называть, но я рада, что вытащила тебя из города. Там бы ты точно разнс пару зданий и кого-нибудь прибил камнем, – улыбнулась ведьма.
– Кстати, я видел гербовые кареты. К тебе в клинику снова пожаловали имперцы?
– Да. Сросшиеся близнецы с очень сильным даром к силе. Один вода, а другой камень. У них одна рука на двоих и сросшиеся бока.
– Ты взялась за них?
– Да, но тут больше мне было интересно, чем я смогла взять с них плату, – пожала плечами ведьма.
Рус обернулся обратно в человека и, почесав голову, спросил:
– А что взяла в плату?
– Право на детей. Ни мать этих детей, ни е сестры больше не родят ни одного ребенка.
– Проклятьем провела?
– Думала, но не стала. Обошла астральной клятвой.
– Что за клятва?
– На третий день после рождения ребенок либо умрет, либо они от него отрекутся.
– Жестоко, – пожал плечами Рус.
– Смотря как посмотреть.
Рус взглянул на живот девушки и спросил:
– Кстати, как он?
– Растт. Я чувствую в нем дар, но пока не могу определить какой точно. Он отликается на любую стихию.
– Может быть, у него будет дар ко всем стихиям? – предположил Рус.
– Типун тебе на язык, – нахмурилась ведьма. – Дар ко всем стихиям – это ни одной достойной. Слегка успешный во всем – это недоучка в каждой стихии.
– Ну, ладно. Все равно в утробе определять нельзя, – пожал плечами Рус. – Родится – там посмотрим.
Потянулся и кивнул в сторону тропинки, засыпанный осколками.
– Не хочешь прогуляться?
– Хочу, – кивнула Тук и протянула руку.
Поцеловал е и, выдав импульс силы, расчистил тропинку.
– Помнишь, как ты ворчал на Роуля за бытовые заклинания? – с улыбкой спросила ведьма, придерживая под локоть возлюбленного.
– Да, было, – улыбнулся парень. – Вроде бы, совсем недавно, а уже как целая жизнь прошла.
Тук с улыбкой прижалась к Русу. Они мило болтали и шли по тропинке, пока не дошли до небольшого ручья.