Холодное солнце Валиана

Гашенева Мария

Катарина забралась внутрь и мягко спрыгнула на пол. Присутствие дракона она сначала почувствовала, только потом увидела его массивную фигуру на кровати. Озноб пробежал вдоль позвоночника, разлился по телу электрическим разрядом, сковал слабостью ноги и руки. Вампирша не знала, спит ли Демиан, поэтому застыла на месте прислушиваясь. Она до сих пор не могла понять, зачем забралась к нему в комнату. Рациональная часть сознания настойчиво советовала ей уйти, но Катарина не послушалась и сделала несколько осторожных шагов по направлению к кровати.

— Ты всегда проникаешь в чужое жилище через окно? — проговорил Демиан

и открыл глаза.

— Мне показалось, что этот замок — точная копия вашего семейного замка, хотела проверить, — проговорила вампирша, дивясь, насколько спокойно и ровно, даже безразлично прозвучал её голос.

— Он такой же, ты не ошиблась, могла просто попросить, я всё бы тебе показал, — ответил дракон, поднимаясь с постели.

— Не хотела тебя отвлекать, — ответила Катарина, наблюдая, как Демиан приближается к ней. Казалось, за прошедшие годы дракон стал взрослее и суровее. В глазах больше не плескалась безумная щемящая тоска, они смотрели уверенно, спокойно, забирались в самую душу. Он явно стал шире в плечах, мышцы окрепли, налились силой. Демиан был обнажён до пояса, и вампирша могла вдоволь любоваться его красивым телом.

— Не боишься, ходить одна ночью по незнакомому городу? — спросил дракон. И Катарина про себя отметила, какой же у него глубокий, красивый и бархатный голос, такой хотелось слушать вечно.

— Ночь — моя стихия, это жители города должны бояться, что я хожу по улицам, — проговорила вампирша, не двигаясь с места.

— А в комнату к дракону забираться не боишься? — Демиан позволил себе усмехнуться, или Катарине только показалось.

— А что ты мне сделаешь? — с вызовом произнесла она и тут же оказалась в сильных мужских объятиях.

Демиан сжал её так крепко, что перехватило дыхание. Впился в губы жадным настойчивым поцелуем. Как же Катарина по нему скучала. Все невзгоды прошедших дней, отчаяние, обиды и боль развеялись, исчезли. Стёрлись усилия прошедших лет, все бессмысленные попытки забыть одну-единственную ночь, когда они стали близки. Вся страсть, сдерживаемая, укрощённая, вмиг вырвалась наружу стихийной волной. Хотелось схватить его за волосы, впиться когтями в кожу, выпустить клыки и проколоть мягкую плоть, выпуская на свободу кровавые ручейки.

Демиан прижал её к стене. От настойчивых поцелуев уже горели губы, колючая, только начинающая пробиваться щетина царапала тонкую кожу. Как-то незаметно, сами собой сползли до колен мягкие замшевые брюки, распахнулась лёгкая шёлковая рубашка, оголяя тело. Рука дракона оказалась у неё между ног, пальцы проникли внутрь, стали ласкать, доводя до безумия.

Как давно у неё не было близости с мужчиной, Катарина уже не могла вспомнить. Только служба, постоянная беготня, дела и заботы. А её тело так истосковалось по ласкам. Ноги подгибались, внизу живота скручивался тугой узел, ноющее тянущее чувство. Вампирша буквально повисла на драконе, впиваясь когтями в кожу, оставляя на ней длинные розовые полосы.

Демиан прекратил ласки, чем вызвал недовольное ворчание, подхватил Катарину на руки и понёс на кровать. Полетели на пол замшевые брюки и ботинки, а затем и его одежда. Только тонкая шелковая рубашка, всё ещё оставалась на Катарине. Дракон навалился сверху, прижал её руки к матрасу, как волнительно и сладостно было ощущать на себе тяжесть и тепло его тела.

— Я по тебе скучал,

как же я по тебе скучал, — зашептал Демиан ей на ухо, обдавая горячим дыханием.

Опять поцелую теперь уже слишком настойчивые, жадные, болезненные, оставляющие синяки на белоснежной коже. Тело полыхало, желая продолжения. Катарина попыталась освободиться, взять инициативу в свои руки, наконец-то принять его в своё тело, чтобы прекратить этот пожар внизу живота, что разгорался всё сильнее. Удержал, не выпустил, хотел быть главным.

Исчез ласковый и нежный парень, искавший утешения и заботы, появилось безумное неукротимое животное, которое хотело ей обладать. Катарина не могла понять, нравится ли ей такой Демиан, изголодавшийся по женскому телу.

Наконец, он оказался внутри, вошёл в неё резко, заставив сдавленно охнуть, задвигался быстро и настойчиво. Но податливое тело вампирши отозвалось на эти грубые ласки, оно готово было к такому напору, ждало разрядки. Катарине удалось освободить руки, и она тут же впилась ногтями в спину дракона, оскалилась, выпуская клыки, зарычала.

— Хочешь меня укусить, кусай, — прошептал Демиан, казалось, это ещё больше его распалило, бирюзовые глаза светились неистовым огнём желания. Сейчас человек уступил место дракону, позволил древним, как мир инстинктам руководить собой.

Катарина слегка коснулась острыми клыками кожи на мужской шее, но челюсти не сжала, почувствовала, как пульсирует и бьётся жизнь. Кровь драконов была для неё бесполезна, проста горячая красная жидкость и вампирша не стала её проливать. Она убрала клыки и заскользила языком по влажной от пота коже. Впилась в губы отчаянным поцелуем, подалась ему навстречу.

Тугой узел внизу живота расплёлся яркими лепестками оргазма. Тело задрожало, вмиг избавляюсь от чудовищного напряжения. Все ужасы прошедших дней, обида и страх — всё исчезло, растворилось в блаженном дурмане удовольствия. Голова теперь была лёгкая и пустая. Катарина закатила глаза, беззвучно хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на лёд, сжала его внутри, чувствуя, как непроизвольно сокращаются мышцы. Ещё несколько быстрых и резких движений и Демиан завалился на неё, придавил к кровати всей тяжестью своего немаленького тела.

Катарина запустила длинные, гибкие пальцы в его кудрявые влажные от пота волосы. Погладила по спине. Втянула носом такой родной и терпкий запах кожи. И вдруг осознала, что она безмерно, безгранично счастлива. Душа её разрывалась от любви и нежности, и это чувство запретное и неправильное сейчас приносило покой и утешение. Мозгом Катарина понимала, что нет у этих отношений будущего, и надо уходить сейчас, пока ещё есть силы. Но она не хотела, не могла, противилась голосу разума. Готова была заплатить страданием за такие прекрасные мгновения безудержного счастья. Связаться с драконом, такой поступок ей бы точно никогда не простило чопорное и консервативное общество. У вампиров существовали свои строгие правила, и подобная связь с другими видами строго каралась, вплоть до изгнания. Исключение составляли люди, на подобнее проступки снисходительно закрывали глаза, хотя всё равно смотрели косо и шептались в узких кружках для избранных. Но Катарину уже изгнали, а значит, все эти порядки больше не имели значения. «Я ничем не лучше Люциана и других, даже хуже, чем они» — подумала вампирша и улыбнулась.