Холодные дни
Шрифт:
О, дружище… Не удивительно, что это сводит людей с ума.
Тогда я начал систематически прогуливаться по главной дорожке. Сады задуманы как группы островов на маленьком озере, соединены мостиками и сгруппированы по темам.
Я нашел Лилию ожидающей меня на крытом мостике, ведущем в японский садик.
Ее длинные тонкие волосы мягкими волнами лежали вдоль спины. Серебристо-белые волосы. Похоже, погода ей тоже не мешала. Одета она была в простенькое зеленое открытое платье до колен, такое, в каких ходят в июле. У нее был зеленый свитер пастельного оттенка, переброшенный через руку
Не знай я ее лучше, не знай я черты Лилии настолько хорошо, чтобы быть уверенным, что это действительно она, я мог бы поклясться, что смотрю на Аврору, Летнюю Леди, которую я убил на каменном столе.
Прежде чем ступить на мост, я остановился на миг, чтобы осмотреться и действительно напрячь все свои чувства. Чуть дальше, в кустах, что-то шевельнулось и с кошачьей элегантностью прошло мимо меня в полном молчании. Какие-то существа заполнили воду, создавая больше кругов, чем это делал дождь. А на дальней стороне мостика прятались другие существа, закрытые завесой магии, которая не давала мне ничего узнать о них, кроме того, что они там есть.
Я понял, что охранников было минимум в два раза больше, чем я смог почувствовать, не напрягая чувства до предела. Наверняка самые способные и могучие из эскорта Лилии.
Если Лилия хотела расправиться со мной, то ступить на мостик означало загнать себя в ловушку – фантастически удачное место для расстрела. Перила на каждой из сторон были выполнены из легкого тонкого материала, укрыть от пули они не могли. Вокруг – без счета мест, где мог бы залечь снайпер. Пойди я туда, и захоти Лилия причинить мне вред, возразить ей было бы чертовски трудно.
Но она дала слово, что вреда не причинит. Я попытался взглянуть на все с ее точки зрения – ведь я, в конечном итоге, своего слова не давал, да хоть бы и дал, всегда мог его нарушить. Если бы я намеревался напасть на Лилию, мостик давал ей возможность заблокировать меня на нем и замедлить мои действия настолько, чтобы она и ее люди успели бежать.
Ну и хрен с ним. У меня нет времени на пустые расчеты.
Я сгорбился, уповая на то, что никто не будет расстреливать меня в очередной раз, и, решительно ускоряя шаг, двинулся на мостик.
Лилия не показывала, что заметила меня, до тех пор, пока я не приблизился к ней на десять футов. Тогда она оторвала взгляд от поверхности воды, хотя на меня по-прежнему не смотрела.
Ну да, ведь о встрече-то просил я. Я остановился, отвесил ей поклон и сказал:
– Благодарю вас, Летняя Леди, за согласие встретиться со мной.
Она едва заметно склонила голову:
– Сэр Рыцарь…
– Много времени прошло, – сказал я.
– Относительно чего? – спросила она.
– Жизни, я полагаю, – ответил я.
– Много всего произошло, – согласилась она. – Полыхали войны. Рушились империи. – Наконец она повернула голову и посмотрела прямо на меня: – Изменялись друзья.
В свою бытность смертной женщиной, Лилия выделялась из общей массы красотой и очарованием. Теперь,
Красота Лилии, напротив, была огнем, источником света и тепла, чем-то, что порождало глубочайшее чувство удовлетворения. Когда я смотрел на Лилию, то чувствовал, как утихает боль в моем сердце, и внезапно ощутил, что могу дышать свободно – впервые за многие месяцы.
Другая же часть меня так же внезапно наполнила мое сознание жестокой, отчетливой картиной: моя рука, схватившая Лилию за волосы, ее мягкие, нежные губы, прижатые к моим, ее тело, извивающееся под тяжестью моего, когда я придавливаю девушку к земле. И это не просто пустопорожняя мысль – это не было ни видением, ни фантазией. Это был рабочий сценарий. Коль скоро Лилия являлась бессмертной, я не мог убить ее. Но это не значило, что я не мог бы обладать ею.
На пару секунд я лишился дара речи, сражаясь с этим образом в моем сознании. Потом заставил себя отвернуться и принялся смотреть на поверхность озера. Я перегнулся через перила, вцепившись в них руками, слегка обеспокоенный тем, что, если чем-либо их не займу, они могут сделать что-то безумное. Я выполнил очищающий цикл вдоха-выдоха и восстановил свои центры речи.
– Я не единственный, кто изменился с того дня.
Я ощущал на себе ее взгляд, глаза, внимательно изучающие мое лицо. У меня возникло отчетливое ощущение, словно она в деталях знала, что я испытал несколько мгновений назад.
– Верно, – прошептала она. – Но мы все делаем свой выбор, не так ли? И сейчас мы те, кто мы есть. Мне жаль, что из-за меня вам стало не по себе, сэр Рыцарь.
– Что? Прямо сейчас?
Я увидел ее кивок боковым зрением.
– Пару секунд тому назад вы смотрели на меня. Я и прежде видела лицо с точно таким же выражением.
– Слейт.
– Да.
– Ну так вот, – прорычал я. – Я не Слейт! И не ручной монстр для развлечения Мэйв.
– Нет, – произнесла Лилия печальным голосом. – Вы оружие, которое Мэб создала для войны. Вы несчастный человек. У вас всегда было такое доброе сердце.
– Было? – спросил я.
– Оно уже не ваше, – тихо ответила Лилия.
– Я не согласен, – сказал я. – Категорически.
– А нужда, которую вы почувствовали пару мгновений назад? – спросила она. – Эта жажда родилась в вашем сердце, сэр Рыцарь?
– Да, – просто ответил я.
Лилия замерла на секунду, склонив голову на сторону.
– Скверные побуждения живут в каждом, – сказал я. – Меня не волнует, насколько вы нежны, святы, искренни, или верны своим идеалам. Скверные побуждения живы. Похоть. Жадность. Страсть к насилию. Для них не нужна злобная королева. Это часть каждого из людей. У кого-то больше, у кого-то меньше, но это всегда живет внутри.