Холодные мечты
Шрифт:
– Вот-вот, ладно хоть еще Лучезар не вышел, – присоединился женский возмущенный голос.
Следом за Лучезаром, владельцы Империи послушно направились в сторону выхода, ради справедливости следует заметить, что они не очень-то сильно и мешали, поскольку сцена находилась на некотором возвышении.
– Че за сюрприз? – спросил Савелий.
– Увидите! – ответил Лучезар, продвигаясь к выходу, его походка была странно-пошатывающейся, явно в этом плаще двигаться ему было очень сложно. А, пожалуй, еще он надел и какую-то сценическую обувь, которая будет смотреться эффектно во время выступления,
Они покинули зал.
Музыка стихла. Девушки в белых юбках разбежались по разные стороны сцены и выстроились плечом к плечу. Они подняли руки кверху и перенаправили их к центру. Под громкие аплодисменты на сцену вышел Лучезар. Он выглядел неотразимо и элегантно, настолько, насколько не мог выглядеть никто во всем мире, во всяком случае, никто, не одевший зачарованные гномами браслеты. Его недоумевающий взгляд скользнул по пустующему столику номер одиннадцать, но не время было печалиться, публика ждала от него остроумных фраз и прекрасных песен.
Цветочный эльф запел.
Зал замер в восхищении.
Глава 23 Бесконечная власть надежды
Владельцы Империи следом за тем, кого считали Лучезаром, попали в темный коридор и прошли мимо множества афиш, расклеенных по стенам. Эта часть клуба сильно отличалась от той, по которой их вел охранник, вероятно сюда уже долгие годы никто не заходил, все казалось обветшалым и ужасно древним. Они свернули на узкую лестницу. В нос ударил затхлый запах. Он шел откуда-то снизу. Будто они из сказки, царившей в зале, попали в злой враждебный мир, и теперь им предстояло еще спуститься в страшное логово неведомого зверя.
– Че туда?
– Нам сюда? – с сомнением спросила Доминика.
– Наверное, – пробормотала Анжела, в ее голосе, не смотря на обожание, впервые послышалась неуверенность. Вовсе не так она представляла себе сюрприз от эльфа, от бесконечно прекрасного Лучезара.
– Доверьтесь мне, – сказал тот, кто был в обличие Лучезара, и неуклюже начал спускаться.
Теперь, когда громкая музыка отсутствовала, Доминика заметила, что его голос был каким-то не таким. Она общалась с ним лишь один раз, в ювелирных мастерских, тогда голос эльфа обволакивал и очаровывал, ласкал слух, теперь же он звучал неестественно, безжизненно. На это обратила внимание и Анжела, на ее лице мелькнула настороженность.
– Акустика, – бросил через плечо тот, кто был в плаще и представился Лучезаром, словно услышав их мысли. – Тут все звучит иначе.
– Ах, конечно, – Анжела уцепилась за это объяснение, как утопающий за соломинку. Она хотела верить в то, что рядом находится очаровательный Лучезар, который заботится о ней, и что впереди ожидает восхитительный сюрприз, до которого просто надо добраться, следуя по этой неприятной дорожке. Так было проще и приятней, словно отрицая очевидное, можно было изменить реальность.
– Это такое изменение звука в помещении, – вспомнил Савелий. – Это так бывает.
С ним все согласились, почему-то совершенно упустив из внимания то, что их собственные голоса никак не изменились.
– Акустика! – скривилась Анжела и, зажав нос, начала спускаться.
Наверное, не только
– Почти пришли, – сказал лже Лучезар.
В воздухе появились нотки апельсина и опилок, это на миг заглушило нараставший запах затхлости, а потом тот вернулся с утроенной силой. Стало очевидно, что здесь давно не делали уборку, а может даже и вообще сюда перестали ходить. Затхлостью были пропитаны стены. И это создавало контраст с чудесным ароматом цветов, пропитавшим недавно покинутый зал.
– Как это мило! – сказала Анжела, и поняла, что голос у нее далеко не такой восторженный как бы ей хотелось. Более того, в ее голосе появилось омерзение.
– Ужасно мило! – буркнула Доминика.
И они вновь умолкли. Был слышен лишь звук шагов, шорох одежд и тишина. Сюда не доносились отзвуки музыки, отсутствовал даже легкий гул в ушах, который обычно сопровождает полную тишину.
– Акустика! – со знанием дела повторил Савелий. – Тока, что-то я не понимаю эту акустику.
Они очутились в темном подвале, свет шел от единственной лампы, свисавшей с потолка на проводе. Тут валялись старые пыльные декорации, обломки мебели и всевозможных бутафорских украшений – все казалось грубым, холодным, мрачным и жалким. Со стен клочьями свисали обои, обнажая белую штукатурку; пол был покрыт толстым слоем пыли, на которой отпечаталась цепочка следов, как будто кто-то сюда зашел, огляделся и вышел. В самой атмосфере ощущалось нечто отталкивающее.
– Зачем мы спустились сюда? – спросила Доминика, как-то внезапно осознав всю глупость этого поступка. Признав, что развернуться и уйти, нужно было еще где-то на лестнице, а может и еще раньше.
– Это сюрприз! – ответил лже Лучезар. – Такой большой сюрприз. Тысяча трусканцев.
Он усмехнулся, и следом за тем рассмеялся. Этот смех был знакомым. Доминика поняла, что уже слышала его однажды, это невозможно было отрицать. Невозможным стало отрицать и механический голос, и неловкие движения. Дело тут было вовсе не в акустике!
– Неужели? – с изумлением прошептала Доминика. – Ты?
– Да, че? – вытаращил глаза изумленный Савелий, очевидно, им в голову пришла одна и та же идея. – Ну вооще!
И только Анжела не хотела признавать очевидное. Ей хотелось верить, будто она следовала за цветочным эльфов, который приготовил для нее нечто необычное и волшебное. По ее глазам было видно, что она уже все поняла, но оказывалась принять это.
– Да, все верно, икриночки! – ответил тот, кто был в обличие Лучезара. – Все верно!