Холодные мечты
Шрифт:
– Вот как! – Анжела не очень-то удивилась, словно уже давно догадывалась об истинной природе швейцара. – Мы тогда тоже наденем маскировочные браслеты.
– Не получится, – Доминика с трудом вспомнила, что парочка таких браслетов и в самом деле была у нее с Савелием. – Они нас в каких-то жутких гоблинов нас превращают, так мы никуда не выйдем.
– Можно перепрограммировать браслеты, хотя, нет, для этого нужно владеть магией. Ладно! Я в любом случае придумаю, как выйти из резиденции, – заявила Анжела (как выбраться придумал Савелий, но это не имеет никакого значения, главное, что способ все же был найден). – В любом
Доминика вернулась к себе, и спустя какое-то время с удивлением отметила, что старательно примеряет все украшения, выданные Антоном. Даже не отдавая себе отчета, она надела серьги, брошки, кольца, браслеты – все то, что помогло бы ей защититься, если бы такая необходимость возникла. Все, что стреляло, дымилось, усыпляло, светилось. Она примеряла их до бесконечности.
Часы показывали семь минут шестого.
Пока что все спокойно, все идет так, как они запланировали. Они сейчас соберутся и успеют доехать до клуба, прежде чем их исчезновение будет замечено. До семи часов, нет, до без четверти семь, их не будут искать. Разве что, кто-то зачем-то придет к ним в комнаты до конференции, по какому-то неожиданно появившемуся делу, что маловероятно. Риск в пределах допустимого.
Десять минут шестого.
А потом, когда они вернутся, на эту самую беседу с Макеем и Афанасием Афанасьевичем, о которой говорила Валентина их как следует отругают за самовольство. В том смысле, что отругают очень красиво и изысканно, пожалуй, только от Макея следует ожидать жестких слов. Анжела, наверняка, станет с ним конфликтовать. А может и не станет, у нее наверняка после концерта будет отличное настроение и на Макея она просто не обратит внимания.
Двенадцать минут шестого.
Или, может быть, все же не ехать! Может, им всем сегодня лучше остаться! В этом концерте нет никакой необходимости, просто глупая прихоть. Анжела стремится увидеть Лучезара, ее можно понять. Савелий будет рад любому приключению, ему вообще все равно, куда позовут. Именно в этом концерте нет никакой необходимости.
Пятнадцать минут шестого.
Лучше будет остаться?! Можно, просто просидеть тут, вот так разглядывая в зеркало прическу, макияж, маникюр. Сидеть до тех пор, пока не придет Полина и не позовет на конференцию. Да, так будет правильней всего, сидеть и ждать, а потом пойти к журналистам.
Двадцать пять минут шестого.
Надо просто сидеть и ждать. До конференции полтора часа. Сидеть и ждать.
Пол шестого.
Или все таки концерт? Может, просто примерить платье, которое ей выбрала Анжела? А уж потом и решить, куда все-таки идти. Да, платье обязательно следовало примерить.
Тридцать пять минут шестого.
Доминика неспешно оделась в заранее приготовленное платье. Стильное красное платье, подол юбки взлетал и изящно обнимал ноги при каждом движении. Разглядывая себя в зеркало, она невольно вспомнила, как ходила на концерт в прошлый раз примерно год назад. В Зеленозеленск приехала раскручивающаяся группа, которая кажется так и не раскрутилась, Доминика пробиралась в клуб через черный ход, потому что денег на билеты у нее не было. И тогда она чувствовала себя намного спокойней и уверенней, знала, что все делает правильно. Сейчас нет.
Без четверти шесть.
Да, платье красивое и очень ей идет, но, пожалуй, следует переодеться в деловой костюм, и отправиться на пресс-конференцию.
Без тринадцати минут шесть.
– Готова! – Не стучась, вошла Анжела. На самой гламурной владелице Империи красовалось короткое золотистое платье, облегающее сверху, но с пышной юбкой. Длинные черные локоны Анжела собрала в высокий хвост. На оголенных руках красовались браслеты в форме змеек. Она казалась прекрасной, почти искрящейся от счастья. И в этот момент Доминика поняла, что они сегодня обязательно покинут резиденцию, Анжелу ничто не могло остановить.
– Уже? – спросила Доминика.
Анжела оглядела ее оценивающим взглядом и, подхватив со столика карандаш, чуть поярче подвела глаза, отступила на шаг, еще раз оглядела, и подправила тени. Еще раз оглядела со всех сторон, и подкрасила Доминике губы более яркой помадой.
– Сойдет! Кое-что еще по дороге поделаем! Примерь, – она протянула парик.
Доминика послушно примерила. Длинные каштановые волосы, опускавшиеся до самого пояса, почти целиком спрятали ее фигуру. Несколько прядей падало на лицо, скрывая черты. Одного такого парика было вполне достаточно, чтобы изменить внешность.
– То, что надо! – Анжела надела такой же парик.
– Запомнят наши волосы, а на нас самих не обратят внимания, – процитировала Доминика, кажется, подобную фразу им как-то сказала Валентина, а может и кто-то другой. Даже хорошо, что их парики выглядят париками, а не натуральными волосами – это яркая запоминающая деталь, и что самое главное, это отвлекало от них самих. Потом люди вспомнят, что были тут двое в париках, а что за двое, как они выглядели, не вспомнит никто, смогут описать лишь их парики.
Главное не встретить никого из знакомых, их уж точно такой уловкой не проведешь. Особенно Валентину! И Лиану! И Афанасия Афанасьевича и… да никого из них эти парики не провели бы.
– Пошли! – Анжела почти театрально выглянула в коридор, и, убедившись, что там никого нет, поспешила к лифту. – За нами никто не следит.
– Пошли! – Доминика подхватила сумочку, которая показалась ей несколько более тяжелой, чем должна быть, словно в волнении, она положила туда пару камней, но она не обратила на это внимания. Сейчас было не до мелочей. Увы, но она так и не вспомнила, насколько важными могут быть мелочи! – Где Савелий?
– Внизу. Обещал, что он там со всем управится! – Анжела приложила свой кулон к кнопке вызова, и двери лифта раскрылись.
Они незамеченными покинули жилую зону!
– С чем управится?
– Не знаю, и это не важно, – небрежно ответила Анжела и тут же добавила уже более счастливым голосом. – Важно, что мы идем на концерт. Сегодня самый лучший вечер в моей жизни. Правда ведь, он ждет меня?
– Ждет!
– Как ты думаешь, он вспоминал обо мне?
– Да, конечно, я уверена, что он часто думает о тебе, – глядя в сияющие глаза подруги, Доминика не могла ответить ничего другого. Пожалуй, вот оно, единственное оправдание ее сегодняшнего поступка, она помогала Анжеле почувствовать себя счастливой, может ненадолго, может только на один вечер. И тут же противный голосок, которым обычно общается совесть, пропищал, что вообще-то это не так. Что вообще-то ей самой уже надоело сидеть в резиденции и хочется вырваться на свободу.