Холодный Чикаго
Шрифт:
Куинси завис на пару секунд, а затем зло взглянул на Керка.
– А ты, как я вижу, уже его сестренку разложил, вроде как вначале самого Карана зажимал.
Каден поправил ворот рубашки, чтобы скрыть яркий засос на шее.
– Подумаешь, девка-то в постели просто ураган. Ножки расставляет в момент.
– Смотри, с нашим писателем не породнись, - ехидно произнес Дерек, - будет у тебя шурин, которого ты нагнуть хочешь больше, чем собственную жену.
Керк зло прищурился.
– Смотри, сам перед ним ноги не раздвинь, жопа болеть будет.
Куинси скептически взглянул на Кадена и вернулся к отчету. Странно, не смотря на то, как выразился Керк, разум зацепил эту фразу.
Через два дня в морге одновременно оказалось семь тел женщин. Никаких ран или других повреждений не было, все умерли от одного и того же. Усталость. Организм истощился настолько, что сердце не выдержало и остановилось. В каждой семье был один ребенок, и эти дети пропали без вести. На уши оказался поднят весь Чикаго. В участках все кипело и бурлило. Люди искали пропавших детей, но никаких следов не было.
Отдел Блера проверял всех читателей сайта, пытаясь найти связь между ними. Где-то находили, где-то нет. Проблема была ещё в том, что читали - довольно влиятельные люди. Адвокаты, судьи, да что говорить, даже в ЦРУ были поклонники того жанра, в котором писал Каран. Дело стопорилось из-за невозможности получить информацию, но лейтенант, как мог, выбивал разрешения на разговоры и ордера для своих работников.
Блер резко схуднул, под глазами залегли тени, почти не заметные при его темной коже, но все же. Стал более раздражительный, и даже Каден старался не сильно выпендриваться перед лейтенантом. Лишиться премии было не страшно, а вот работы, это уже куда серьезнее.
На второй день после появления трупов нашли братскую могилу в парке. Там были похоронены пропавшие дети, вот только нашлась «маленькая» нестыковка. Трупам примерно полгода, а по всем заявлениям, дети пропали пару дней назад.
Каран открыл дверь и недовольно воззрился на сестру.
– Двигайся, будем твою днюху отмечать.
– Кто? Мы с тобой? Мне, конечно, уже пришли письма с поздравлениями, но никто приходить не собирается.
– Придет Каден, - Желя подвинула брата и вошла в квартиру, - Дерек, Ксия и лейтенант Блер. Им всем нужно отдохнуть, а твой день рождение как раз прекрасный повод выпить и расслабиться. Дуй в магазин за бухлом.
– Не хочу, - Мараев скривился, будто лимон раскусил, - мне вообще днюха не нужна.
– Жопу оторвал и попиздовал до магазина, - рыкнула Желя, - быстро.
Каран вздохнул и, подхватив куртку и кошелек, направился вниз по лестнице, бурча что-то себе под нос.
Вернувшись через час, в сопровождение Кларка и Сэма, которые, как и всегда, помогали донести покупки, Мараев застал чудную картину.
Желя металась по кухне, готовя одновременно семь блюд и расставляя в гостиной приборы.
Тут же взяв в оборот охранников, гиперактивная девушка заставила их двигать мебель, освобождая место для танцев, а Карана подбирать музыку.
К восьми вечера пришли гости. Первым явился Дерек. С бутылкой коллекционного вина.
Потом подошла Ксия со своей девушкой Дайаной, вручив имениннику абонемент на сеансы массажа в салоне красоты на первом этаже дома. Каден пришел перед лейтенантом и с недовольным лицом вручил черный галстук и белые тапочки.
Блер же где-то выкопал фигурку русского мужика с балалайкой. Его девушка Милиса принесла кожаный ежедневник и перьевую ручку и вручила, не отходя от порога.
Праздник удался. Именно эта мысль пришла в голову Дереку, когда он открыл глаза. Напились все, в том числе непьющий лейтенант, которому в доску пьяный Каран что-то втолковывал на русском, поднося стакан с выпивкой.
Куинси попытался вспомнить, что произошло и ему поплохело.
Дерек упал на широкую кровать, глупо смеясь над кружащимся потолком.
Все уже разошлись, и в квартире остался только он и Каран. Спускаться к себе не хотелось, да и кровать была такой мягкой, что слезть с неё было бы кощунством.
– Двинься, - раздался голос Мараева.
– Неа, - протянул Дерек, потягиваясь и пытаясь снять с себя рубашку.
– Ну, значит, я буду спать на тебе.
Каран почти упал на Куинси, и пьяно хихикнул.
– Знаешь, тебе лучше и правда подвинуться, и прекратить раздеваться.
– Ну, я же не девушка, - возмутился Дерек, - почему не могу раздеться?
Мараев навис над Куинси и с пугающе трезвыми глазами произнес:
– Потому что я - би, и на данный момент более чем хочу трахаться. Двинься, иначе утром твоя задница будет сильно болеть.
– А мне все равно, - с пьяной храбростью отозвался Дерек.
Мараев хмыкнул и наклонился, целуя парня. Фиолетовые глаза, казалось, зажглись ярким огнем и сверкали в темной комнате.
– Ну, раз тебе все равно, то я помогу тебе раздеться.
Куинси, мало соображая, подчинился Карану, и вскоре вся одежда валялась на полу, а он сам не в силах противостоять желанию и алкоголю выгибался навстречу, чувствуя уверенные ласки именинника.
Каран хрипло застонал, припадая к его губам и целуя, не пытаясь сопротивляться жгучему желанию. Тело горело в слепой страсти и жаждало прикосновений.
Куинси смутно помнил, как оказался подготовлен, но проникновение, резкое и довольно болезненное, запомнилось внезапно слетевшим хмелем. Дернувшись, Дерек только сильнее насадился на член Карана и, с трудом переведя дыхание, замер, чувствуя, как в груди прижавшегося к нему Мараева бешено бьется сердце.
Несколько легких движений причиняли только неудобство и дискомфорт, пока Каран внезапно не изменил угол проникновения.
Захлестнувшее с головой удовольствие заставляли кричать и стонать от обуревающих его чувств. Тело плавилось от ласк и удовольствия, заставляя выполнять все желания Мараева.