Холодный гранит (Пабы, церкви, дождь)
Шрифт:
Батальоны пошаркали к выходу; те, кому досталась наиважнейшая миссия отвечать на телефонные звонки, свысока посматривали на остальных, которым весь день предстояло мокнуть под дождем. Логан топтался в конце очереди, надеясь увидеть знакомое лицо. Год на больничном — и ни одного человека, к которому можно обратиться по имени.
Инспектор заметил, что он замешкался, и подозвал его.
— Что там случилось прошлой ночью? — спросил он, как только последний полисмен покинул помещение, оставив их наедине.
Логан вынул из кармана записную книжку и
— Тело было обнаружено в двадцать два пятнадцать неким Данканом Николсоном…
— Это не то, что я имел в виду, — сказал инспектор, снова присел на край стола и скрестил руки на груди. Обладая громадным туловищем, лысый и в новом костюме, он выглядел как хорошо одетый Будда. Только не был дружелюбным. — Констебль Ватсон высадила вас у отделения неотложной помощи в начале третьего утра. Вы на службе меньше суток и уже провели ночь в госпитале. Дедушка Дэвида Рида сидит у нас в камере предварительного заключения по обвинению в нападении на офицера полиции. И, в довершение ко всему, вы прихрамывая приходите на совещание. С опозданием.
Логан неловко пожал плечами:
— Но, сэр, мистер Рид был очень возбужден. На самом деле это не его вина, если бы из «Журнала» не позвонили, он бы…
Инспектор Инш резко оборвал его:
— Вы должны были работать на детектива-инспектора Макферсона!
— А-а-а… да.
Инш глубокомысленно кивнул, достал из кармана жевательную мармеладку, сунул ее себе в рот, предварительно проделав ритуал со сдуванием пылинок, и, жуя, произнес:
— Больше не будете. До тех пор, пока Макферсону не пришьют голову на прежнее место, вы мой.
Логан попытался ничем не выдать своего разочарования. Макферсон был его боссом в течение двух лет, до того самого момента, когда Энгус Робертсон сделал из его живота подушку для булавок, воткнув в него пятнадцатисантиметровый нож. Логану нравился Макферсон. Все, кого он знал, работали на Макферсона.
Про инспектора Инша ему было известно только то, что он очень неохотно мирился с проявлениями идиотизма. Инш считал также, что все, кто его окружали, были идиотами.
Инспектор пригнул голову и посмотрел на Логана снизу вверх:
— Вы готовы закрыть меня своим телом, сержант?
— Если только я ничего больше не смогу сделать, сэр.
Лицо Инша стало замкнутым и отстраненным. В разговоре возникла неприятная пауза. Это был один из фирменных приемов инспектора. Достаточно сделать длительную паузу во время допроса, и подозреваемый в конце концов скажет что-нибудь, чтобы эту паузу заполнить. Просто удивительно, что у людей слетало с языка. Такие вещи, о которых они и не собирались говорить. И очень не хотели, чтобы о них знал инспектор Инш.
Поэтому Логан накрепко запер рот на замок.
Наконец инспектор кивнул:
— Я прочел ваше личное дело. Макферсон считает, что вы не полная задница, поэтому я готов дать вам привилегию иметь собственное мнение. Но если вы опять окажетесь в неотложке, то будете немедленно уволены. Это понятно?
— Да, сэр. Большое спасибо, сэр.
— Хорошо.
Логан посмотрел на дверь, потом опять на инспектора.
— Вас что-то беспокоит, сержант?
Логан ответил, что ничего. Соврал, конечно.
— Хорошо. Принимая во внимание ваше краткое путешествие в отделение «скорой помощи» прошлой ночью вместе с констеблем Ватсон, назначаю ее вашим ангелом-хранителем. Она придет в десять. У вас будут неприятности, если ее не окажется рядом. Это не обсуждается.
— Да, сэр. — Чудесно, у него появилась нянька.
— Сейчас можете идти, — сказал инспектор. А когда Логан подошел к двери, добавил: — С Ватсон не облажайтесь, пожалуйста. Ее ведь не просто так называют Яйцеломом.
Штаб-квартира полиции Грэмпиана достаточно вместительна, поэтому может похвастаться собственным моргом, расположенным в подвальной части здания, на приличном расстоянии от столовой, дабы полицейские не воротили нос от тарелок с супом. Это было просторное, белое, очень чистое помещение, с холодильными камерами для трупов вдоль одной из стен. Кафельная плитка на полу была такой чистой, что даже скрипела под подошвами ботинок Логана, когда тот входил в помещение через двустворчатую дверь. Вонь антисептика заполняла холодное помещение, почти нейтрализуя запах смерти. Это была странная смесь запахов. И она начала ассоциироваться у Логана с женщиной, одиноко стоящей у секционного стола.
Исобел Макалистер была одета по-рабочему: нежно-зеленого цвета хирургический халат, поверх него красный резиновый фартук, короткие волосы скрыты под хирургической шапочкой. На лице ни капли макияжа, чтобы в процессе вскрытия ничего не попало на тело. Она подняла глаза, чтобы посмотреть, кто скрипит ботинками по ее прекрасному чистому моргу, и Логан заметил, что ее брови приподнялись.
Он остановился и, попытавшись улыбнуться, сказал:
— Привет.
Она подняла руку и неуверенно помахала:
— Здравствуй… — Потом резко перевела взгляд на маленькое голое тело, распростертое на секционном столе. Дэвида Рида, трех лет. — Мы еще не начинали. Вы будете присутствовать?
Логан кивнул и откашлялся.
— Я хотел спросить тебя вчера ночью, — сказал он. — Как твои дела?
Она не посмотрела ему в глаза, стала перекладывать хирургические инструменты, лежащие на лотке. Под ярким светом ламп сверкнула нержавеющая сталь.
— О… — вздохнула она и пожала плечами. — Ты сам знаешь. — Ее руки остановились на скальпеле, блестящий металл резко контрастировал с матовой поверхностью латексных перчаток. — А как у тебя?