Холодный оружейник Часть I
Шрифт:
– А смысл?
– А чтобы, узнав в моих или Юмико внуках и правнуках, Юкки, враг не знал, чего ждать. У каждой генолинии ведь свои способности и предпочтительная тактика. Кто-то уйдет под воду, кто-то вдарит Паром, кто-то сделает еще... что-нибудь - Мэй снова рассмеялась и махнула рукой, мол, свободен.
Когда я уже выходил, а с кабинета сползла активная защита, Теруми сказала мне в спину:
– И постарайся соблюсти традицию. Не стоит уходить из Конохи с пустыми руками...
Да что в Листе еще можно украсть? Не очередной же свиток Хокаге...
Хотя... но загадывать
Неблагодарное это дело - идти через пол-материка на экзамен. Чакрой активно пользоваться наставник запрещает, болтать ни о чем я не умею - вот так и идет уже неделю прогулочным шагом от самой страны Волн. Скукотень.
– Куратор, я не понимаю, почему нельзя использовать чакру и чуток ускориться?
– в который раз заныл я, когда проехавшая в сотый раз мимо телега поймала меня в поднятое ей облако пыли. Нет, конечно, Ветер защищает, тут главное, чтобы куратор не заметил, но его логику я не понимаю.
– Блин, Бъякуя, он же ясно сказал - применение нами чакры может быть расценено как нападение - возмутилась Мито.
Ага. Трое подростков с наставником пробежались по деревьям. Прямо таки объявление войны.
– Я не чую в округе других шиноби. Куратор?
– Лучше не рисковать - ответил Сакурано, не оборачиваясь.
Ску-ука.
Проходя в номер, отметил человечка с хорошо замаскированной, но все-таки развитой системой циркуляции. Такой разваливающийся старичок. Прикольно. Шиноби возраста чуть ли не третьего Тсучикаге - он из руководителей Великих Деревень самый древний. Любопытно. Что такой пенсионер делает в гостинице на одном из торговых путей Страны Огня? Не на миссии же он, честное слово. Такие глубокие старики, у которых уже от старости начал деградировать очаг, уменьшая резерв, среди шиноби - редкость. Просто немногие способны перевалить семидесятилетний рубеж, после которого процессы разрушения организма начинают зримо проявлять себя, даже несмотря на использование чакры. И все эти старички пользуются немалым почетом - потому что тот, кто доживает до таких лет - это эталон, по которому преподаватели Академии вычисляют соотношение ума, силы и хитрости, необходимые подрастающему поколению.
Клановые, как тот предок Мэй, давший мне Лаву, доживают в тиши и покое персональных покоев, охраняемые как бы не лучше молодняка. Такой старик в клане - зримое доказательство силы каждого отдельного члена клана. Некий сигнал потенциальным союзникам - эй, нам можно доверять. Мы не сдохнем в середине войны, оставляя вас на произвол судьбы. Мы выживем - и вместе с вами закатим пир на костях врагов.
У Юкки самому старому члену клана было шестьдесят семь, когда клан признали уничтоженным. Сейчас, по легенде, Тобимару тридцать два. Но то, что он не просто пережил резню, но и возглавил возрожденный клан, придает ему авторитет сорокалетнего. Не голь перекатная, но и до респектабельности Юкки нам далеко. Неплохо, хотя рекорд Удзумаки - скончавшаяся в возрасте ста семи лет прапрабака предпоследнего главы кланы - никто побить так и не смог.
Ао вообще считает, что Сарутоби стал Хокаге именно потому, что у него, среди прочих равных по силе претендентов, уже были дети. Пропагандистский символ для своих. Символ, что Скрытый Лист - это не приговор, не билет на тот свет. А совсем наоборот.
Сфера расширяется до максимума. Так, Мито сидит в позе лотоса - наверное, возиться с синхронизацией с клоном. Горо отжимается прямо в номере. Сакурано строчит. Должно быть, отчеты кому-то из своих нанимателей.
Пятый шиноби в радиусе двух километров, медленно поднимается по лестнице. Отлично.
Маскировка. Клон на кровать. Выйти в коридор, отставляя иллюзию закрытой двери. Закрыть дверь и тихо развеять иллюзию.
Старик сидит на кровати и смотрит на фотографию. Да, да, цветная, почти неподвластная времени и микробам фотография - гражданские производства из прошлой эпохи все так же клепают телевизоры и кассеты, поляроиды и рации малого радиуса действия. Жаль, что никакого производства оружия того времени в Тумане до сих пор не найдено. И в остальном мире - к счастью.
Взрывные печати, нити чакры для активации - все разрезается микроскопическими клинками из Ветра. Я тихо вхожу, показывая правую открытую ладонь, пока левая рука возиться с дверью.
– Генма-сан, Мастер Ловушек Скрытой Стрекозы?
Дверь с тихим скрипом встает на место.
– Я бы хотел поговорить с вами.
Спокойное, неподвижное лицо наконец прорезает открывшийся рот.
– Ладно, Юкки. Я действительно Генма. Тот самый Генма.
Значит, я действительно правильно понял эти знаки.
Если старик-шиноби не сидит в личном доме, охраняемым символом престижности работы на деревню или клан, значит, ему некуда возвращаться. Но я знаю только два подходящих поселения. И волосы у старика точно не красные.
Мастер Ловушек Скрытой Стрекозы из Страны Гор. Генма. Ни фамилии, ни прозвища, ни клана. Последний шиноби деревни, сначала побежденной Конохой, а месяц спустя добитой Сунной.
– Меня так легко опознать?
– интересуюсь, создавая глыбу льда напротив, чтобы сесть на нее, как на табурет.
Старик улыбается.
– Черные волосы, красные глаза. Такое сочетание вне Конохи бывает редко. А если глаза то черные, то красные, а на шее болтается протектор Тумана, то все становится ясно. Нурарихен или Хаку?
– Я - Бъякуя. Меня часто путают с братом. Но я недавно вернулся в строй, поэтому малоизвестен.
Генма улыбается чуть шире.
– Да, мир шиноби - одна большая деревня. Если ты хоть что-то из себя представляешь, среди элиты хоть что-то о тебе слышал каждый.