Холодный суровый Кэш

Лав Фрэнки

– Разве это плохо? – спросила я, когда Кэш положил ладонь мне на спину, ведя меня внутрь ресторана.

– Надежда и страх рождаются лишь в отчаянии.

– Чье это высказывание? – спросила я.

– Мое, – Кэш нежно улыбнулся мне.

*** 

Хватило одного шага внутрь помещения, чтобы понять: я все сделала неправильно. Когда мне было семнадцать, я думала, что это место романтичное, но теперь видела, как фальшиво оно освещено, да и еда была пресной. Все было каким-то пустым.

Я даже не была голодна.

– Хочешь прогуляться по пляжу? – спросила я Кассиаса, который, в его отутюженной одежде был здесь также неуместен, как и я.

– Я согласен на все.

– Сейчас только десять минут шестого. Это место совершенно мертвое. И это из-за тебя, – произнесла я, улыбаясь, когда схватила его за руку и вытащила на улицу.

Кэш склонился надо мной, его губы прижались к моему уху.

– Я сказал: «в пять», потому что у меня были планы на более позднее время.

– Значит, ты пытаешься сказать мне, что не забыл презервативы? – спросила я, шокированная своим откровенным флиртом. Это не походило на обычную Эванжелину. Та была такой послушной.

Такой скучной.

– Я не забыл их.

– Хорошо, – я улыбнулась. – Пойдем к пирсу и купим мороженое.

– Ты действительно драгоценна, Эви, ты знаешь это?

– А это хорошо?

– Даже очень.

Кассиас взял меня за руку, и мы отправились на прогулку.

ГЛАВА 12

Кассиас

Мы ели мороженое, держались за руки, и все это время я просто не мог перестать касаться Эви. Склонившись, я поцеловал ее губы, на которых все еще было сладкое мороженое. Я знал, что все это плохо для такой девушки.

– Итак, ты живешь в Лос-Анджелесе, – произнесла она. – Но с кем ты живешь? Хочу узнать детали.

Мы сошли с пирса и сняли обувь. Я закатал штаны, а Эви приподняла подол платья. Мы собирались прогуляться вдоль берега, поскольку именно этим все и занимаются, находясь в Калифорнии, будучи молодыми и готовыми к неожиданностям.

– Ну, я живу с братом – моим менеджером – и Джиной.

– Кто она? – спросила Эванжелина. Солнце плыло за ее плечами, и когда она шла вот так, а вода находилась позади нее, Эви была похожа на русалку. Видение. Мечту.

Вероятно, у меня было какое-то странное выражение лица, потому что Эванжелина остановилась и схватила мою руку.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя нет девушки.

– У меня ее нет. Джина и я порвали несколько недель назад.

– Но ты живешь с ней?

– Она переспала с моим братом прежде, чем я оставил ее.

– Какого черта? Кассиас, это...

– Хреново?

– Да.

– Я знаю.

– Но теперь между вами все в порядке? – спросила она.

Мы подошли к краю береговой полосы, и здесь никого не было. Впрочем, вообще ничего, кроме ленивых деревьев и густых кустарников, и так еще далеко вдоль берега.

Я сел на кусок коряги в этой уединенной бухте, и Эванжелина села рядом со мной.

– Не в порядке, это точно. Все запутанно. Как разорвать связи с единственными людьми, которые у тебя есть?

Эванжелина рассмеялась. Грустно.

– Если бы знала... давно бы это сделала.

– Твой отец?

– Он просто хочет, что бы я была... меньшим, чем я являюсь, и одновременно с тем много большим. Я просто гадаю смогу ли совмещать это. Если бы, вместо этого, я могла быть самой собой.

– Ох, детка, ты говоришь на моем языке.

Эви покачала головой.

– Нет, ты можешь быть музыкантом, но твоим языком все еще остаются слова.

– А твоим?

– Игра на пианино – единственное, где я чувствую себя собой. Я люблю игру, да, это глубоко в моей душе... Но я начинала играть для мамы, и теперь просто чувствую себя так, словно этим отец сможет меня контролировать.

– Довольно тяжелые темы для первого свидания, – поддразнил я ее, обнимая. Кожа Эви была такой мягкой, и я обхватил ладонью нежную щеку.

Я держал ее в своих руках, а потом и Эви обняла меня, и несмотря на то, что это не должно было иметь смысла, все было не так. Потому что Эванжелина невероятно драгоценная девочка, а я чертов дурак. Но я хотел ее. Нуждался в ней.

Однако я знал, что не заслуживал Эванжелину.

– Хочу услышать, как ты играешь, – произнес я.

– Я хочу бросить Джульярд, – призналась Эви, ее губы были в дюйме от моих. – Я перестала играть после смерти мамы. Я ненавижу его. Он холодный и угнетающий, совсем не на моей скорости. Я не такая амбициозная, как другие студенты. И знаю, что не должна все это вываливать на тебя – ты ведь незнакомец. Но, может, именно поэтому я чувствую себя с тобой в такой безопасности?

– Я не безопасный. И тебе это известно, Эванжелина. Ты ведь погуглила все дерьмо про меня. Я слишком грязный для такой девушки, как ты.

– Думаю, ты ошибаешься. Полагаю, именно ты мне и подходишь.

После этих слов я поцеловал ее. Нет, я больше не стал нависать над ней, а просто перетащил ее к себе на колени, и Эви оседлала меня. Она подходила мне больше, чем должна была.

Девичьи пальцы запутались в моих волосах, а мои удерживали задницу Эви, притягивая ее к себе с каким-то отчаянием и жадностью. Словно говоря ей: «Я беру тебя здесь и сейчас». У меня с Эванжелиной был собственный путь.

– Кассиас, – простонала Эви, ее язык кружил с моим, пока у нас не закончился кислород. Мы, наконец, вдохнули тот воздух, который искали на протяжении всего дня. И нашли друг в друге.

Никого не было поблизости – мы находились на уединенном пляже – поэтому я подхватил ее, ноги Эви обвились вокруг моей талии. Я понес ее к бухте, где никто не смог бы нас увидеть или отыскать. Я опустился перед Эванжелиной на колени, обнял за талию и вдохнул сладкий запах, который она источала.

Эви стала стягивать с себя платье без бретелек, освободив грудь и показывая, что ее тело уже готово к моему. Ее соски напряглись, и я помог ей окончательно избавиться от платья.