Холодный ветер, строптивая вода

Линдт Нина

Я, всхлипывая и задыхаясь, объяснила ей свое безвыходное положение. Она молча гладила меня по спине, и мои рыдания угасали.

– Что же мне делать? – глухо спросила я, уткнувшись лицом в ее юбки. – Я так боюсь за жизнь Генриха, что не могу ступить и шагу, а мне нужно пройти весь путь до халифата и молиться, чтобы он был жив, когда я выйду из ущелья.

– Деточка, деточка…

Она погладила меня по волосам, и я вдруг вспомнила сторожа Анисыча. Он тоже так любил делать. «Деточка, - говорил он. – Головушка красивая,

но упрямая. Весь мир перевернешь, если что решишь».

– Я тебя сразу узнала, Эллен… Грустные синие глаза северной королевы сложно спутать с чем-то еще. Ты постоянно ходишь с болью в сердце. С сомнениями на душе. Ты боишься. А все, что тебе нужно, это отбросить сомнения. Если ты выбрала путь, Эллен, иди по нему. Не сомневайся, не отступай в сторону, не возвращайся назад. Выбери верить в себя и иди. Ты добрая девочка с изрезанным сердцем. Но оно почти излечилось. Тебе осталось только одно: решить, на что ты готова пойти ради любви. И отправиться в этот путь. Никто не говорит, что он будет легким, никто не гарантирует, что не будет больно. Но если ты решила, то иди без сомнений.

– В отсутствии сомнений есть что-то безумное, - всхлипнула я.

– О да… - тетушка подняла мое лицо за подбородок и вытерла мне слезы платком. – Но немного безумия тебе сейчас не помешает. Ведь и отвагу считают безумием.

– Так что же мне делать, тетушка? – спросила я. Как было бы хорошо переложить принятие решения на плечи другого!

Но тетушка хитро улыбнулась, ее морщинистое лицо в свете огня напоминало кору дуба.

– Поверь, кроме тебя никто не знает верный путь. Его знаешь только ты. Ну а теперь, милая, иди спать. Я тоже устала с дороги. Иди.

Я поцеловала ее морщинистую руку и отправилась к себе.

Утром нужно было уезжать вместе с капитаном Уилкором к ущелью. После завтрака я попрощалась тепло со всеми, кто оставался в крепости Инивара. Маэстро Фермин вышел со мной из крепости, чтобы проводить до лошадей.

– Я не видела тетушку Генриха за завтраком, - вспомнила я вдруг. – Передайте, что я не хотела ее будить. Она вчера была усталой с дороги.

– Тетушку короля? – уточнил маэстро Фермин, немного бледнея.

– Да. Она приехала вчера. Мы поговорили, а потом я пошла спать, - я взяла перчатки у служанки и начала их натягивать на руки.

– Это невозможно ваше величество. Я совсем забыл из-за несчастья с королем сказать вам вчера, что пришло сообщение о ее кончине.

– Это ошибка, маэстро Фермин. Она вчера была здесь, - возразила я.

Но маэстро так странно смотрел на меня, что я не стала больше настаивать. Вот увидит тетушку в крепости, сам все поймет. В этой суете каких только конфузов не случалось.

Некоторое время мы шли к лошадям молча.

– Вот если бы нам повезло, и пошел дождь, когда будем вызволять Генриха, - мечтательно произнесла я. – Без него я не могу применить магию воды.

Маэстро Фермин помог мне сесть на коня, но удержал поводья.

– Ваше величество, - серьезно сказал он. – Вода повсюду.

В этот момент заиграл рожок к выступлению, и изобретатель отпустил поводья, помахав мне на прощание.

Я думала о его словах всю дорогу. Вода, если задуматься, действительно есть повсюду. В воздухе, в горах, в земле, в людях… Но умею ли я извлекать ее или взаимодействовать с ней в такой форме?

К вечеру мы прибыли к ущелью. Горы теперь были не где-то вдали, как в крепости Инивара, а нависали над головой огромной и безмолвной угрозой. Мы передохнули несколько часов в крепости Астая, сменили лошадей, подковали их специально для похода, переформировали отряды и тронулись в путь по ущелью.

Мое сердце билось тревожно и часто. Жив ли Генрих? Успею ли я спасти его? «Выбери верить и иди вперед», - повторяла я про себя слова тетушки Генриха всю дорогу, как молитву.

Забавно, что именно отряд капитана Уилкора, состоящий из альбионцев, пошел спасать короля Франкии. Жаль, что Великий Жрец не успеет прибыть с войском. Как, наверно, испугается маэстро Фермин, когда столкнется с тетушкой Генриха…

Такие разные мысли иногда крутились в голове, когда я пыталась отвлечься. Но потом неизменно возвращалась снова к Генриху: жив ли он? Успею ли я?

И главный вопрос: смогу ли? И существует ли выход из положения без потери короля и королевы?

Мы приближались к выходу из ущелья. Мое сердце то замирало, то пускалось вскачь. Попасть в плен к Рахману в случае необходимости вместо короля. А дальше… Я надеялась, что Генрих примет правильные для Франкии решения, а не бросится вызволять меня.

– Генрих, Генрих, Генрих, - слышалось в каждом ударе сердца.

Я никогда не прощу себе, если не смогу спасти жизнь короля.

Руки в теплых перчатках все равно заледенели, и я стала сжимать и разжимать пальцы, стараясь согреться. На мне было синее платье из теплой шерсти под цвет глаз и накидка из серебристого меха. Всю дорогу я с надеждой поглядывала на вечернее небо: может, пойдет дождь? Тучи на небе были, но не тяжелые, возможно, по эту сторону гор дождя вообще не бывает.

Меня нагнал капитан Уилкор.

– Действуем по плану? – спросил он.

Я кивнула. Я знала, что мой личный план им не понравится, но я выбрала путь без сомнений. А потому держала его при себе. Им я озвучила другой. Идеальный. Но ведь все могло пойти не так в любой момент. Я не была уверена, что смогу долго и точно руководить водой. Оставалось только молить богов, чтобы они не отказали мне в силе.

Когда мы вышли из ущелья, биение моего сердца резко остановилось.

Вокруг нас, повсюду, где только хватало взора, до горизонта, стояли войска с красными глазами в прорезях шлемов.