Холодный ветер, строптивая вода
Шрифт:
Рахман находился на возвышении, у его ног на коленях стоял Генрих со связанными за спиной руками. А рядом находился палач с мечом.
Я сделала медленный вдох, почувствовала, как расширяется грудная клетка, и затем медленный выдох. Сердце билось неспокойно и испуганно. Но я слушала теперь только ритм своего дыхания.
Боги, молю вас. Спасите моего короля.
Наконец, со всех сторон раздался голос Рахмана:
– Вас слишком много.
Я засмеялась.
– Это всего лишь отряд, который прислал мой отец Франкии. Альбионцы
– Вы готовы сдаться?
– Да, - сказала я.
– Нет! – крикнул король. Он как будто постарел на много лет. Уверена, что Генрих, увидев войска Рахмана, понял то же самое, что и я. Нам оставалось лишь сражаться до последнего, чтобы умереть с честью. Не более того.
– Тогда подойдите и вручите мне договор, - велел Рахман.
Я спустилась с лошади. Сжала в руке договор, который никто не подписал, и пошла медленно навстречу Рахману. Я шла и чувствовала, как магия поднимается жаркой волной от копчика, позвонок за позвонком, до самого затылка, как расходится в стороны, по рукам и ногам. Я шла и дышала, готовясь к удару.
Не доходя до Рахмана, я разжала пальцы, и бумаги упали на покрытую пеплом землю. Я закрыла глаза на мгновение, а когда открыла, то увидела воду повсюду.
Капитан Уилкор, для которого брошенные бумаги стали сигналом, бросился со своими людьми в бой. Едва лошади начали бег, земля по моей воле покрылась коркой льда. Даже в выжженной земле оставалась влага. Воздух тоже конденсировался, повинуясь моим движениям. Рахман громовым голосом приказал своим войскам идти в атаку. Войска бросились друг на друга, но его люди не были готовы ко льду. И повалились в кучу, скользя на замороженной земле. Задние ряды слепо перли вперед, повинуясь приказу, а передние оказывались затоптанными. Копыта животных скользили. А мое войско было подковано с шипами, они не мчались на полосу льда, лишь вступили на нее и начали сражение, прорываясь к королю.
Я увидела, как Рахман отдает приказ палачу.
Вокруг короля по моей воле вырос толстый ледяной каркас, а палач, сделав шаг, поскользнулся и упал. Рахман метнул в меня огонь, но воздух полон воды. И пламя погасло, не долетев.
И тут полил сильный дождь. Это скучились облака над нами, и я обрушила ледяные наконечники стрел на Рахмана и его войско. Ему пришлось отступить от эшафота, его войска дрогнули, начали беспорядочное отступление, повинуясь, видимо, мыслям хозяина.
– Я все равно одержу победу! – налетел на меня вопль горячим дыханием.
Возможно, Рахман. Но не сейчас. Во мне бушевала неведомая до того мощь водяной магии. Тело вибрировало от той силы, что проходила через меня. Я дышала, направляла, и вода послушно превращалась то в лед, то в пар, обжигая противника, то в капли…
Пока ледяные стрелы отгоняли прочь Рахмана и его войско, я бросилась к эшафоту. Растопив защиту над королем, я достала из-за пояса кинжал и разрезала веревки на его руках. А потом не выдержала, обняла:
– Живой, ты живой…
Меня трясло от радости и переизбытка магии, но Генрих вдруг больно схватил меня за руки и откатился вместе со мной в сторону. На то место, где мы только что находились, палач обрушил удар меча.
Генрих оттолкнул меня от себя, вскочил и, когда палач замахнулся, чтобы ударить его мечом, бросился к нему, перехватил руки, вывернул меч и ударил тяжелым набалдашником в лицо палача. Тот рухнул на эшафот, обливаясь кровью.
Генрих отдышался, переложил меч в руке, повернулся, подошел и навис надо мной грозной тенью.
– Что я велел вам, Эллен? – строго спросил он.
– Не сдаваться, ваше величество. Держать границы. Даже если вас казнят, - робко ответила я, пытаясь не задержать дыхание.
– А вы что сделали? – король склонился надо мной, от сильного ливня его волосы и борода намокли, с них капала вода.
– Спасла вас, ваше величество. Не сдалась. Войско держала под контролем. Заставила противника отступить. Пошла в наступление, - наконец, покаялась я.
– Вы понимаете, что превысили свои полномочия? Ослушались меня? Поставили под угрозу людей и королевство? – каждое слово било меня по щекам, как оплеухи.
– Да, ваше величество, - я опустила голову. – Накажите меня. Но я не могла позволить Рахману убить вас. Я бы все равно поступила так же. Я ни в чем не раскаиваюсь, - подняла я на него уверенный взгляд.
Он чуть улыбнулся и протянул мне руку, чтобы помочь встать.
– Вы меня накажете, ваше величество? – уточнила я, прежде чем дать ему руку.
Он вздохнул.
– Я был бы олухом если бы это сделал. Но я король. Не олух. Вы всех спасли, Эллен. Меня, Франкию… за что же мне вас наказывать? – и он улыбнулся шире, помогая мне встать.
Не веря своим глазам, я дотронулась ладонью до улыбки Генриха, а потом крепко обняла короля.
– Я так за тебя боялась! – выдохнула я. И почувствовала его ответное объятие.
– Нам стоит поторопиться, Эллен. Рахман переформировывает войска. Это была храбрая вылазка. Но пора отступать.
Он был прав. Капитан Уилкор уже начал грамотное отступление, королю подвели лошадь, и мы с ним помчались обратно в ущелье. Наше отступление прикрывали лучники и ледяные стрелы, которые продолжали падать с неба на войско Рахмана, пока его сила, наконец, не превысила мою, и все не испарилось: и лед под ногами, и град с небес.
ГЛАВА 47
Мы выехали из ущелья торжествующие, как герои, и нас приветствовали радостно, как победителей, размахивая флагами:
– Да здравствует его величество король Генрих! Да здравствует ее величество королева Эллен! Наша прекрасная королева воды!
Мы с Генрихом переглянулись. Он улыбался так открыто, что у меня сердце замирало: такой он был красивый и мужественный в этот момент. Король вдруг взял меня за руку и поднял ее вверх. И всеобщее ликование усилилось. В этот момент со стороны мы были похожи на двух счастливых влюбленных супругов, избежавших смертельной опасности, на короля и королеву, которые с достоинством одержали победу над врагом.