Холодный зной
Шрифт:
Она поблагодарила его за вкусную еду.
— Скоро мы хотим провести сезон итальянской кухни. Возможно, ты могла бы перевести меню для нас, — предложил Патрик.
— О, я была бы очень рада. — Лицо Синьоры засветилось.
— Там все будет официально.
— Хорошо, хорошо, мы обсудим это, когда придет время. Я не хочу задерживать тебя.
Она ушла, не попрощавшись. Она привыкла к такому обращению за годы жизни в своей деревне. Людям нравится больше, когда вы будто даете понять, что ваша беседа еще не закончена.
Синьора купила чай в пакетиках и пирожные, хотя это было для нее роскошью.
Обойдя несколько ресторанов, она спросила,
Проходив в поисках работы до пяти часов, она села в автобус, шедший к дому, где жила ее мать. Вокруг дома были цветочные клумбы и росли аккуратно постриженные кусты. На входе наравне со ступеньками были рельсы для инвалидных колясок, само здание смотрелось современным. Никто так и не вышел из квартиры № 23 и не вошел туда. В десять вечера Синьора села в автобус и поехала в дом Салливанов. Она тихо вошла и заглянула в гостиную поздороваться. Там сидел Джерри и смотрел телевизор. Неудивительно, что ребенок плохо успевал в школе. Ведь почти все свободное время он смотрел боевики.
Хозяева дома нашли для нее электроплитку и старый чайник. Приготовив себе чай, она села и стала смотреть на горы.
Уже тридцать шесть часов, как она покинула свой дом в Италии. Ей хотелось знать, пожалеет ли когда-нибудь Габриела, что вынудила Синьору уехать. И будут ли Паоло и Джанна скучать по ней? А синьора Леонэ? Потом она приняла душ, умылась мылом с чудесным запахом сандалового дерева, легла и провалилась в глубокий сон.
Когда она проснулась, дом был пуст. Пегги ушла в свой супермаркет, Джимми, подрабатывавший частным извозом, отправился на поиски пассажиров, а Джерри мучился в школе. Она снова поехала к дому своей матери, а потом решила поискать работу. Снова спрятавшись за тем же деревом, она принялась ждать, и на этот раз удача ей улыбнулась. К дому подкатил маленький автомобиль, и из него вышла пожилая, очень полная женщина с рыжими волосами, туго стянутыми в пучок. Едва не задохнувшись от волнения, она поняла, что это ее младшая сестра Рита. Она выглядела очень солидно, хотя ей было всего сорок шесть. Когда Синьора уезжала, она была совсем девчонкой, никаких фотографий она, естественно, не получала за это время. Писали ее родственники лишь тогда, когда им было что-то нужно.
Рита была явно напряжена. Она чем-то напомнила Синьоре мать Габриелы, маленькую злую женщину, чьи глаза метали молнии. Говорили, что у нее не все в порядке с нервами. Неужели это была Рита, ее младшая сестра, вот эта неповоротливая женщина с тяжелой походкой? Синьора с ужасом наблюдала за ней из-за дерева. Дверь машины оставалась открытой, и, возможно, сейчас из нее должна была выйти ее мать. Синьора в шоке подумала, что если Рита выглядит так ужасно, то на кого же стала похожа ее мать?
Ей вспомнились старики, жившие в Аннунциата. Маленькие, часто опирающиеся на палочку, сидящие на площади и наблюдающие за прохожими, всегда с улыбкой на лице и иногда хватающие ее за юбку, чтобы рассмотреть вышивку…
«Bella bellissima», — сказали бы они.
Однако ее мама совсем не была похожа на тех старушек. Она неплохо выглядела для своих семидесяти семи лет. На ней было коричневое платье и коричневый кардиган, надетый поверх него. Волосы были туго собраны в пучок, как и много лет тому назад. Марио как-то сказал: «Твоя мама выглядела бы намного красивее, если бы распустила волосы».
Вообразить только, ее мать, казалось, выглядела не намного старше, чем тогда. Такая же упрямая, с таким же твердым намерением жить в соответствии с религиозными устоями. Если бы ее мама была мягче и добрее, все было бы намного проще. Тогда спустя столько лет Синьора могла бы спокойно вернуться домой и помогать им.
А сейчас? Они всего в нескольких шагах от нее… Ей нужно только крикнуть, и они услышат ее.
Она увидела, как напряглась Рита, когда мама обратилась к ней.
— Хорошо, хорошо. Я иду, не надо меня подгонять.
В их отношениях не было взаимного уважения, они смотрели друг на друга со злобой, как будто бы они не сочувствовали друг другу, навещая в госпитале близкого человека.
Должно быть, сегодня Ритин день, а завтра — очередь Хелен, и, видимо, все это раздражало их. Нет ничего удивительного в том, что они хотели, чтобы сумасшедшая, которая вышла замуж за итальянца, вернулась бы и взяла бы на себя их проблемы. Странно, как ей удалось научиться с такой любовью относиться к окружающим, если она родилась в такой семье? Синьора пошла по ухоженной аллее, высоко держа голову. Теперь она все поняла. Ей не стоит ни о чем сожалеть, она ни в чем не виновата.
Как и предыдущий, этот день не увенчался для нее успехом в поиске работы, но она не собиралась опускать руки. Когда поиски снова привели ее к кафе, где работала Сьюзи, девушка, увидев ее, улыбнулась:
— Вы все-таки поехали туда! Мама рассказала мне, что они сдали комнату женщине.
— Комната очень хорошая, я хотела поблагодарить вас.
— Да, ничего особенного.
— Из окна вашей комнаты видны горы.
— Да, и огромный пустырь, где наверняка скоро настроят таких же коробок, как наша.
— И все же огромное вам спасибо.
— Они считают, что вы похожи на монашку, это правда?
— Нет-нет, с чего они решили?
— Мама сказала, что у вас умер муж.
— В некотором роде это правда.
— Умер в некотором роде… Как это понять?
Синьора выглядела невозмутимой; ей было нетрудно понять, почему люди принимают ее за монашку.
— Нет, я говорю, что в некотором роде он был моим мужем, но я не видела смысла объяснять вашим родителям все подробности.
— Все верно, проще этого не делать, — сказала Сьюзи и налила ей чашку кофе. — За счет заведения, — шепнула она.
Синьора улыбнулась, подумав, что, если выбрать правильную тактику, она может бесплатно обедать в Дублине.
— Я недавно бесплатно пообедала в ресторане «У Квентина», представляете?
— Вот место, где я бы мечтала работать, — произнесла Сьюзи. — Носила бы черные брюки, точно как их официанты. Я бы с удовольствием работала у миссис Бреннан.
— Вы знаете ее?
— Она легенда, — ответила Сьюзи. — Уже три года, как я хочу работать у нее, научиться всему, а потом открыть собственный ресторан.
Синьора вздохнула. Как прекрасно мечтать, что такое возможно, а не получать отказ за отказом, пытаясь устроиться посудомойкой.
— Скажите мне, почему я не могу устроиться мыть посуду, убираться или на подобную работу? Что со мной не так? Может, я слишком стара?
Сьюзи прикусила губу.
— Я думаю, вы выглядите слишком хорошо, чтобы подходить для такой работы. Возможно, они думают, что вы не справитесь. Вы не похожи на остальных, а люди боятся связываться с теми, кто кажется им странным.